Сухие слёзы

В четыре мне четверти:
"Я не люблю!"
В синкопу диск чёрт верти -
станцуем блюз?
- А может, по маленькой -
и на подъём
в эдемское марево?
- Годится - пьём!

Но только на кон - фетиш,
ты – кисть хвоста,
а я – мозгов конфетти…
- Ой, простота!
Такое добро пасти
не в новизну.
Что, страшно у пропасти? -
Ещё плесну!

- Играть, так не в салочки.
Боюсь? Шалишь!
Грехов-то русалочки
Дразнят, поди ж?
Нет нового в облике? -
Ну, не бери…
- Эй, дядя, на облаке...

С чем сравнить сердце матери,
Потерявшей любимого сына.
Может, с греческим кратером*,
Полным слёз до бездонности синей.

Слёзы алым разбавлены,
Из Грааля Христовой вечери.
Свечи жизни оплавлены,
Догореть до конца не успели.

Почему не кричала ты,
Не велела минуть распятия?!
Почему нет отчаянья?!
Тайну знала. Но спрятала.

Ко мне пришёл под вечер,
Я так тебя ждала,
Обнял тепло за плечи
И поцеловал.
Недолго длилась встреча,
Мне снова ждать три дня -
Тянуться будет вечность
До свидания.

ПРИПЕВ:
И остался мне на память
Твой букет из алых роз,
Он сейчас горит, как пламя -
Обжигаюсь я до слёз.
Но цветы завянут вскоре,
Потеряют розы цвет,
Ожиданий было море
От любви, но счастья нет.

Украдкой я ворую
Мгновения любви,
Но больше не могу я
Так любить взаймы.
Я губы поцелую
И очи карие...

Хозяин учит свою собаку
Сидеть, лежать, давать лапу.
Хозяин учит собаку служить,
А собака умеет любить.

Собака выводит хозяина гулять,
А хозяин кричит: «Стоять!».
Собака наполняет дом радостью,
А хозяин кормит ее всякой сухой гадостью.

Не неведома человеку
Ни собачья преданность, ни собачья верность.
Не ведома человеку
Собачья непосредственность.

Хозяин учит собаку служить
Полгода, максимум год,
А собака учит человека любить
Все время, пока живет.

Тяжело поддается...

Дай мне Боже силу,
Не затем чтоб бить.
Чтоб опорой милой,
Смог я в жизни быть.

Чтобы боль прожив,
Чуть мудрее стал.
Чтобы я вспылив,
Дров не наломал.

Чтобы не сломался,
Став совсем сухим.
Злобе не поддался,
И не стал сам злым.

Одиноки добрые,
Часто средь людей.
В стае всегда злобные,
Потому сильней.

Дай мне Боже силу,
Не затем чтоб бить.
Чтобы дальше жил я,
И мог мир любить.
Марковцев Ю.

Прорывались вперёд - начинаем с конца:
Повелитель в гареме лютует…
Господин Абдула, не увидев лица
Твоего - космонавт не стартует.

Оказались в дыре, прорываясь вперёд -
Флаг торговый над мачтою вьётся…
А таможня даёт, а таможня берёт -
Всё, как есть, на Руси продаётся.

«Свобода» - это блеф!
. . . . .
«Свобода» - это гнёт!
. . . . .
«Свобода» - есть крючок,
. . . . .
Толчок ли для цунами…
. . . . .
Не заводи мотор -
. . . . .
Не то сейчас рванёт!
. . . . .
Но завели мотор...

«Печаль моя жирна» как муха,
Как стрекоза, стрекочет над травой,
И волк, что затянул протяжный вой,
Главу задрав, и вспомнив о былом,
Морозе и голодном брюхе,
О той большой зелёной, гадкой мухе,
Об оводе и о своей судьбе,
О счастье, что ушло, не встретишь,
О том предательстве и о последней лжи,
О луже слёз и всхлипах, что украдкой…,
Украденных ведениях и снах,………….
…………………………………
В соснах, не заблудиться, чтоб
Не надо слёзы лить и жало вынуть,
Стрелу достать, не...

Был в гостях у меня человек из песка,
Был он пыльный, угрюмый, сухой.
А в глазах боль ожогов и жажды тоска,
И пустыни, живое сжигающий зной.

Дал воды ему, но зря напиться,
Он пытался — сох быстро песок.
Жажда стала слезинкой в глазницах,
И её утолить он не смог.

Он когда-то как мы был из плоти,
Но он кровью пески оскорбил.
Оборвал жизнь чужую на взлёте:
Предал друга — за деньги убил.

Бог пустыни убив тело зноем,
Дал другое ему — из песка.
Дал бессмертие, сделав изгоем,
Его...

Духи смирно, деды вольно,
Остальные произвольно.
…
Везёт солдату лишь тогда,
Когда стодневка начата.
…
Люди не бойтесь это не волки,
Это боец ВВС в самоволке.
…
Болтать о службе все мы можем,
А вот служить не все хотят,
Ведь служба выбирает твёрдых,
В беде не гнувшихся солдат.
…
Командир как мать родная,
Старшина - отец родной,
(На фига) семья такая,
Лучше буду сиротой!
…
Скорей бы ужин да отбой,
Скорей бы дембель да домой.
…
Когда-нибудь, среди бумаг,
Под толстым слоем...

Перекрёсток Дорог. Три дубовых креста над горою.
Что рассвет, что закат, — не поймёшь из-за мраморных туч.
Только чёрное солнце стоит над усталой землёю,
Только чёрные воды сбегают с Израильских круч.

Перекрёсток Дорог опустел перед светлой Субботой,
И слезинки дождя серебрятся на среднем кресте.
Под цветущей смоковницей слёзы солёные кто-то
Дарит мёртвой земле, что уснула над грудой костей.

Перекрёсток Дорог, перекрестье мечей у охраны,
И корона у солнца блестит, как терновый венец...