Стулья

Поезд уходит всё дальше
математическим алгоритмом.
В глупости нет фальши.
Кружатся в ритме едином

звёзды. Они мерцают,
шепчут губами неба,
голосом слух ласкают…
Вакуум вместо хлеба.

Дождь пеленой пугает.
Слышится шорох платья...
Осень в собачьей стае.
Листьев, волос объятья.

Близких людей без смеха
лица-воспоминанья.
Фото и видео где-то –
пачки на стенах сознанья.

Сном на кровати – кошка
ляжет и лижет ухо.
Лунным пятном-дорожкой
в полночь вползает муха.

Вихрем и...

Каждый день – это крик
бездыханным потерянным трупам.

Ждёт покоя душа,
ждёт пологих вершин,
Солнца белую твердь,
ждёт слепца-палача –
оператора Господа Бога,
соль кремационных машин…

В тупике состоянье…
В мелочах состраданья
затерялось моё…
И под шкафом гниёт.

Вавилонской громадой взметнулись на небо вершки,
подземельным огнём спустились до дна корешки,
стебель – белая ночь…
На листах шелестело
распятое тело…
И дева упала к ногам…
Да не дева, а девка,
распутная блудная...

Куда спешит, скажите, черепаха?
Куда ползет по комнате одна?
Нет быстроты, особого размаха,
Но движется уверенно она.

Так, потихоньку, добралась до стула,
Еще немного проползла вперед,
Затем под стол уверенно свернула,
А там ей повстречался черный кот.

Кот тронул лапой панцырь, почему-то,
Тот, кто внутри, ему не отвечал.
Лизнул - невкусно. Постоял с минуту,
Мяукнув недовольно, убежал.

Не знает черепаха про приметы
И не боится черного кота.
Она ползет домой, где много света...

Ночь укрыла звёздным пледом
Одинокий, хрупкий мир.
Тишина в душе поэта.
Он про музу позабыл.

Он храпит в своей коморке.
Обогрет, здоров и сыт.
Нет страстей горяче-горьких.
Пламя в сердце не горит.

Спит поэт. Поэту снится
Лишь прошедший скучный день
И начальства злые лица,
Лампы свет и стула тень.

Но уже подкралась муза
С полной кружкой свежих тем,
Точных рифм нелепым грузом
И корзинками проблем.

Атакует вдохновенье.
Крепость сна падёт вот-вот.
Ночь сомненья и волненья...

В день восьмого марта сына
К теще утром я отвез.
Все путем, поздравил чинно,
Торт в подарок преподнес.

Целый день я суетился.
Пол помыл и вытер пыль.
Не орал, не матерился.
Мужем образцовым был.

На подарки не скупился.
Сделал очень много дел.
Я постригся и побрился.
Лучший свой костюм надел.

И для случая такого,
С января еще припас
Я шампанского сухого,
Ну, конечно, все в свой час.

Заказал цветы жене я.
Что за чудо интернет!
В семь часов, и не позднее,
Привезти должны...

- Не думай и не бросай, бороздя просторы
свои, - отпивая из большой кружки тёмное,
пенящееся пиво, держа между пальцев
(вторым и третьим, указательным и средн-
им), левой кисти зажжённую, дымящуюся
сигарету, и согнувшиеся красно-бело-ора-
нжевые креветки на блюдце с листом пет-
рушки и долькой лимона, лежащие на сто-
ле, перед ним, (нами). (ами)
- Аминь звучит в конце проповеди?
Как турецкий сухогруз, задержанный в таг-
анроге, из-за произошедшего тарана стро-
ившегося керченского...

Пушкин не приснился тоже, ничего, мой сон
вельможа, не оставил, память дочь, повторяла:
"выйди прочь", пушкин, лермонов и гоголь,
достоевский и толстой, чехов, горький все
гурьбой, не явились в сон ко мне, только
мячик, он в окне, разбивает звон стекла,
в дребезги, и все дела, или нет? наоборот,
все явились,полон рот? и артлиб,и пудель арчи,
блин курчавый, врун и вор,мысли всплеск её за-
тор, и козлов, и джорж миндоза, и сократ, и сам
спиноза и оливия,и ольга,юрик,дая гвалд пустой...

Стоял волшебный городок на маленькой речушке.
И жили в этом городке не люди, а зверюшки.
Там были улицы, дома, кварталы и районы.
Порядок был и тишина, полиция, законы.

Торговый центр, стадион, цирк, ресторан, больница,
Банк, школа, детский сад, вокзал. Да. Было, чем гордиться.
Все чисто, любо посмотреть, нет не единой лужи.
Был мэром города медведь, смешной и неуклюжий.

Директор банка был кабан, сердитый и серьезный.
Банк от воришек охранял бык, страж рогатый, грозный.
Торговый...

Америка – офисный стул:
Все можно настроить, как нужно,
Нажал на рычаг, повернул…
Удобно, нет спору.… Но скучно.

Европа – старинное кресло:
Местами потерто и тесно,
Но в нем так уютно ютиться,
Дыша ароматом традиций…

Россия – скамейка в саду:
Как сядешь – занозы в заду,
И дует, и жестко, и холодно здесь…
Но только на ней имена наши есть.

В краплёной колоде идеологий
Козырем будет не та что мудрей,
А та что попроще, понятная многим.
Нет логике места в безумной игре.

Толпа не приемлет научных теорий.
Не нужен ей чётко продуманный план.
Приносят учениям мысли лишь горе.
Для слуха народа, все факты – изъян.

А хитрый игрок обратится к инстинктам,
К тем силам звериным, что дремлют в душе.
Ему не бывает ни страшно, ни стыдно.
Он знает, как пламя эмоций зажечь.

Он будет, как опытный карточный шулер,
Играть со словами...