Стук в закрытые двери

Стоял, уткнувшись в дверь,
пил уходящий запах,
хотел её открыть,
и в щелочку глядел.
Пытался даже рыть,
но только исцарапал.
Скулил, обиделся,
потом завыл, как зверь.
Всё, что достал – изгрыз,
испортил и обкакал,
описал, а горшок
с цветком – перевернул.
Но, если бы я мог,
наверно б, просто плакал.
И с тапочкой твоей
на коврике уснул.

2011

О, женщины – сосуд греха!
Наполню я бокал до края.
Мне не откроют двери рая,
Коль выпью сладкого вина.

Напиток сей пьянит меня.
Теряя голову хмельную,
Всё пью и пью напропалую,
Сгорая в пламени огня…

Я осушил сосуд до дна.
Несу свой крест и спотыкаюсь,
Но никогда я не раскаюсь,
Что выпил сладкого вина.

Открыла осень двери листопаду,
В листвы увядшей ломкую красу,
В ночей коротких зябкую прохладу,
И в тишину, в заброшенном лесу.

И вновь в прощальной песне птичья стая,
Излив печаль разлуки до весны,
Нам тронет душу, в небе пролетая,
Оставив чувство, грусти и вины.

А осень сердце очарует снова,
Красою рыжей золота лесов.
И оно ей, печаль простить готово,
За прелесть сказки из волшебных снов.

За пламя цвета леса золотого,
Багрянца нежность, вкрапленного в нём.
За увяданье, что...

Я на засов все двери затворю,
В избу впущу хозяйкой только ночь -
Она поможет встретить мне зарю,
Тоску развеет от раздумий прочь...

Зажгу камин, в бокал налью вина,
Табак душистый к трубке принесу -
На огонёк заглянет в дом луна,
Рассеяв в спальной серебра красу...

Хоть за окном сегодня снегопад,
Температура днем под солнцем плюс,
Мой кот давно такой погоде рад -
Взыграл природный (мартовский) искус...

Видать, зима сдаёт свои права,
Февраль какой-то с запахом весны -
Растаял...

За чей ты грех страдаешь тут?
Его, ее, эх знать бы... Боже,
тогда быть может осторожен
и шаг и день. От странных пут.

В лучах и свете отраженном
найдешь лицо свое и час.
И отзовется с неба глас
для одобренья. Миллионы

бессмертных звезд сочтут за честь
принять и тонко прикоснуться
к сердцам в любви. В ладонях-блюдцах
бесценный дар - благая весть,

искрясь и трепетно звеня,
обнимет в чистом одеянье
в горячий полдень или в рани,
приняв в Единое. Маня,

к отрогам...

Зачем вздыхаю я о нём, о нём
Не только днём, а даже в ночь?
Зачем мне хочется с ним быть вдвоём
И день и ночь, и день и ночь?

Я не могу сидеть, стоять, идти.
Всё думаю лишь об одном-
Где мне тебя любимого найти,
Который снится даже днём?

Вдруг в дверь звонок. Да кто-же это там?
Не приглашала ни кого.
Я дверь открыла, там стоит он сам,
Ждёт приглашенья моего.

Не зря я значит верила, ждала,
Не зря терпела столько мук.
Такие вот случаются дела.
Прислушайтесь, что там за звук...

Тают перроны, мелькают большие города,
И медленно со станции уходит поезд в никуда.
Взгляд любопытный с соседней полки на тебя.
- Меня Макс зовут, а… - Женя я.

Потом чай, разговоры… - Выйдем в Сальске?
И вот гуляем по ночной станции.
А проводник волнуется, ругается:
- А ну, ребята, живо в поезд, отправляемся!

Час ночи. Тишина в вагоне, нам не спится.
Тихонько шепчемся друг с другом обо всем.
И чтобы не будить, стараемся не шевелиться.
И позже сонный шепот: - Макс, я засыпаю, все...

Оставляю сердце свое у тебя ночевать.


Неравнозначность строк
Меж холодом и хрупкой кожей слова,
Куда пустили нас, не выяснив родства...
Где ты, бездонный, говорящий словом
Полуродным с символикой креста.
Прижаться хочется и крепче и больней
К каждой строке, которая впервые,
Где хищники едят из твоих рук
И скармливают зимам твое имя.
Снег... высота сердцебиенья шкалит слог,
Но что глаза вновь пересохшей Леты?!
Когда готовит новое родство
Тебе искусство посвященья Светом.
И ты...

Блюз не только в трубе водосточной
Может осенью часто звучать.
Он найдёт вдохновение ночью,
Поворотом дверного ключа.

И в пространстве, что мы занимаем,
Будет место мелодии рук.
Плавный танец у пропасти края,
В паутине блаженства вокруг.

Первый снег может выпасть внезапно,
Заставляя одеться в меха.
Это будет не раньше, чем завтра,
А погода отнюдь не плоха.

И звучит блюз в закрытой квартире,
Не взирая на осень и грязь.
Мы сегодня одни в этом мире,
Раз мелодия нам удалась...

Прищемил в двери палец,
Станцевал боли танец.
А когда очень больно,
То ругнёшься невольно.

Русский мат трёхэтажный,
Слышал я не однажды.
Им хоть раз, все почти,
Согрешат в их пути.

Мат без злобы — безвреден,
А при боли — полезен.
Говорил дядя Миша,
Пьяный рухнув вниз с крыши.

И цензурное слово,
В устах злобных сурово.
Его молвив ехидно,
Могут сделать обидно.

Палец дверью прихлопнул,
И от боли — аж топнул!
Не для детских ушей,
Вспомнил маму дверей.....
Марковцев Ю.