Струны

Минус двадцать по Цельсию,
у сугроба пригрелась тощая псина,
верно, творит молитву собачьему богу, вести
о лете блошином ловит ушами длинными,
рваными, раненной лапой дёргает
синеватый, оледенелый воздух –
чем-то родным веет в чём-то убогом –
все мы под богом, а у него – слёзы
с седых страниц, по морщинам тёплым,
там есть и море, и зимний закат, и пепел пустыни.
Дерево, кадром оконным встало, как вкопанное,
дерево жизни мёртвой скульптурой инея.
Минус двадцать по Цельсию,
на книжной...

Покуда не утратит мир полярности,
Покуда не свершится Страшный Суд,
Храни меня, Господь, от популярности
Средь фарисеев, иродов, иуд.

Не попусти поддаться вожделению
В совет злодеев призванным войти,
И до души и тела разделения
Стать барским холуём не попусти.

Избави от ворованного счастия,
Назначенного слугам сатаны.
Пусть тешатся — без моего участия,
И пусть умолкнет звук моей струны.

Тебя не предавал и в лютом горе я,
Не отвергай моление моё.
Я умер. Позабудь меня, история...

Три страха,у него, закрытого пространства, страх
площадей и множества людей, сидят в трёх крес-
лах, граммы измеряют, чего и сколько у кого, ме-
шает ветер, шум, мелодий,где саксофон и струны
и удары, разбил паралич, плащ, клюка и котелок,
креветки на столе, «восточный ветерок», мангуст
у локтя, стережёт покой,клокочущий орёл,над го-
ловой, сиам у ног, где рыбки в чаше, часы идут, и
ветры машут, ветвями, светает, моллюски вряд,
оклад, малиновый, крылат тот лев, а хвост змея...

Ни осени, ни бархата весны, лишь стужа, где ва-
режки, шарфы и шубы, муфты, друзья отсутству-
ют, лишь гроб, раскрашен, шутовской, для шута,
где ящики для органов и тела,решил их разделить,
умело, он вскрыл его, снял скальп, ножовку, в ру-
ку и распилил,и черепа коробка без «крышки», ча-
шей став и горка,мозгов и прочей требухи, ты сер-
дце в руку не бери и ворона,ты отгони,стервятник,
что время замерло?прозрело?услышало биения се-
рдец? развеяв пелену,и позолоту,рам, протёр, тебе...

Сохрани свет своих серебристых сюжетов,
Соловьиное соло средь строк сохрани;
Совершенство сияющих сверху сонетов,
Силу славы стиха сохрани, сохрани.

Струны скрипки смычок соблазнением сводит,
Совращает стогов сеновальная страсть.
Серп Селены со свитою с сумерек сходит,
Солнце сеет слепящую сочную сласть.

Словно столяр состругивай старую стружку,
Словно скульптор ссекай серость сломанных слов.
Со скалы сбрось скорей соглядатая-служку.
Спеши следом сакральных,священных...

Все печали с водой
Утекут в никуда,
Если утром вдохнём мы весну.
Талый снег,
Хмурость дней –
Это всё ерунда!
Если утром вдохнём мы весну.
Ароматы цветов
В сказку нас унесут,
Если утром вдохнём мы весну.
Струны нежной любви
Зазвучат в нас без слов,
Если утром вдохнём мы весну...

Там, беснуясь одна за воротами,
Песню волчью поёт метель.
Снег серебряный кружит нотами,
Осыпая сосну и ель.

Эта хижина деревенская
Только маленький мир теплоты,
Приютивший нас в стынь вселенскую,
А ещё в нём отрадой ты.

И пускай нам не выпало встретиться
Там, где моря горит бирюза,
Здесь и так по-небесному светятся,
Синеву колыхая глаза.

В сердце трогая струны нежные,
Под вино заиграют слова.
Не студила бы темень снежная
Да трещали в печи дрова.

Там, беснуясь одна за...

Прольются тусклым, жёлтым светом
В пустынный сумрак фонари.
Как часто в жизни пустоцветом
Мерещит ночь приход зари.

Глазами в синь смеясь когда-то
Я был всегда рассвету рад
И в дымке розовой заката
Не исчезал мой грустный взгляд.

Тогда от чувств шалея юных,
Кружила песни голова
И нежно так звучали струны,
И душу трогали слова.

Быть может нужный смысл утрачен
Раз сердце сдавливает мрак
И ты смятением охвачен
В чужом краю, где всё не так.

В твоём родимом после смут...

Жёлтым тленом берёз не шуми,
Прилетевший из осени ветер
И надеждой меня не томи,
Что есть долгое счастье на свете.

Обрывая с деревьев листву
И по улицам шляясь шаманом,
Ты бродяге о том повествуй,
Где он встретит глаза без обмана.

Или вновь бормочи, что взбредёт,
Не один ты судьбу мою путал,
Вспыхнет зорька и сразу пройдёт
Эта темень проснувшейся смуты.

Только песен красивых не пой
Про волос её броское злато,
Промелькнут дни любви, как запой,
И поселится в сердце утрата...

Я живу
на последнем аккорде.

И под крики
«убей!» и «распни!»
в жизнь мою косяками заходят
островерхие, яркие дни.


Листопада окрас тараканий…
И безликой толпы доломит…

Я пытаюсь на сбитом дыханьи -
домолить…
добежать…
долюбить…


Я пытаюсь с Крестом повенчаться.
Я на плаху шагаю. Как псих.

Я пытаюсь спасти домочадцев -
абсолютно чужих. И своих.


И плывет середина кошмара…
И пылают столбы –
там и здесь…

Но кому-то всё мало и мало:
и терновых венков. И...