Страсть однако

ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ГЛУХОТА

Глух остаётся человек, что не свободен
От своевольно им играющих страстей,
К веленьям совести, ко гласу ль интуиции своей,
Присущих внутренней его, иначе, истинной природе...
И то сказать: приёмник будет ли пригоден
Хотя б и для приёма крайне важных, срочных новостей,
Когда в нём слышен только треск от истощённых батарей
Да лишь невнятный шум в антенновом отводе?


С ВЕЛИКИМ ТЩАНИЕМ

Трудись без устали весь век над нивой жизненной – той самою, своею,
Что для...

ПОТЕНЦИАЛОМ БЕСПРЕДЕЛЬНЫМ

Всех сил его, что только есть у человека, в напряжении предельном –
Когда нелёгок, точно подвиг, и самоотвержен труд,
В смятении ль ненастных дней, как благовонный алавастровый сосуд,
Спокоен остаётся он и полон миром неподдельным,
Ещё в отчаянном, но праведном бою, в пути ль ухабистом, метельном –
На помощь тем, кто как чудесного спасенья её ждут... –
Тем пуще нравственная сила и энергии в нём скрытые растут,
По существу, потенциалом обладая беспредельным...

СОХРАНЯЯ НАДЕЖДУ

Когда от боли человеческой и горя помрачится белый свет
И, мнится, никакого выхода спасительного нету,
Грозя невиданным потопом иль пожарами и тысячами бед
Народам, тучи ли зловещие окутают планету, –
«Надежду сохранить на лучшее» – вот действенный практический совет, –
Дабы в душе поникнуть и навек увянуть не позволить жизни цвету:
Стволы торчащие сухие пусть огонь испепелит –
На чистом месте после снова бор зелёный зашумит!..


ПРОТИВ ЖИЗНИ

Где на сценических...

Страсть, безумие и слабость составляют содержание любви диавольской.
Иоанн Сербский.

Любовь замужней женщины – великая вещь.
Женатым мужчинам такое и не снилось.
Оскар Уайльд.

Никогда мы не бываем счастливы,
наше счастье – это лишь молчание несчастья.
Ренар.

Осень (Прелюдия)

***
1.0
Вполне осмыслить Вашу утонченность
По-видимому, смертным не дано.
Загадочность, искусством увлеченность,
Страстей таинственных пьянящее вино…
Такой Вы видитесь мне в этот день осенний...

Однаков круг испуганных колец -
опередил в той гонке половин
от темной стороны седой близнец
и опоздал, что вовсе был без вин.

Стучит боками валко колесо,
и страшно мне на мир смотреть всерьез.
Колышет покрывало Майи, несет сор.
И вырастает из зерна Колосс.

Прервать круги, развеять сети зла,
ступить на путь избранника небес.
Во всем всегда виновна голова...
И сердце, если там танцует бес.

Однако ж — бал!
Паркеты… взгляды в дверь…

Разволновалась
носиком припудренным
уж в зале не одна мадмуазель!


И — наэлектризован воздух щелканьем
прелестных каблучков… Любви! Любви!

Но я пройдусь — недостижимым щеголем
под воздыханья старых светских львиц…


И дамских губ клубничка — заалеется…
Ах, контрданс! Charmant!…
Ах, менуэт…

Наш век справляет — шестнадцатилетие…
под звон фужеров…
и под хруст карет…


Так здравствуй, жизнь… Какая же ты — милая…
Я так...

Однако прав был Менделеев
Неся просвет широких масс
Что самогон всего милее
Как в 40° заквас.

Кому пинять коль слабы думы?
Привесть к согласию ведь просто -
Сдавайте на поверку аппараты умны
Чтоб водка соответствовала ГОСТу.

- Однако дочь царя
- Красивее Венеры:
- Прекрасна, как заря,
- Хорошие манеры!

- Давайте почитать
- Психею, как Венеру!
Простой народ и знать
Венере портят нервы.

Богиня в гневе: «Ложь
- Разносят люди всуе,
- Как будто в сердце нож,
- Я всё перетасую!"

Страшна Венеры месть
И ярости лавина,
Слова богини – жесть:
- Не всё тебе малина!

- Отравленной стрелой
- Убей, сынок, Психею!
- Не то я стану злой,
- Кругом вражду посею!

Амур кивает: «Да!»
Но сам влюбился - Боже...

Страсть, ненависть, игра, твои слова,
Твоя молва, твой танец, яркое желанье;
Бросает в дрожь, и вдруг молчанье,
Во круг паркет, пустая темнота.

Твой яркий танец страсти – танго,
Из губ твоих доносятся слова;
На талии твоей моя ревнивая рука,
Изгибом тела к телу, глаза в глаза.

И вот оно, игривое желанье танго:
Вцепиться в грудь, себя порвать,
В глаза смотреть, ее сжигать,
Рукою твердою ласкать, огонь…

И над паркетом, словно дьявол,
В огне сгорать должна любовь;
Пропитывая зло...

«Страсти огненность, будь скромнее» –
Пепел судеб в твоих следах.
Вновь под ним угольки алеют
Сердце бьётся в груди, как птах.

Жар полночный сжигает губ,
Пламя стоном величит плоть.
«Ревность дикая» радость губит
Снова, в топку, химерный плот.

Память инеем пепел красит.
Страсть вселилась в металл пера
Пишет кто-то о прошлой власти
Жажды счастья. А жизнь прошла.

Пляшут мысли в огне камина
Пепел мигов летит в седины.