Сторожит барс нежность

.
Светлая неделя. Божий храм.
Монастырь. Владимир. Вечер.
Встреча каждая, что неба дар.
Радостью пасхальной мир увенчан.
.
В стенах древних пусто, ни души.
Маленькой монашки тень в углу.
Наконец-то от мирской глуши
припадаю к свету…
Я люблю
тишину под сводами, старинных
образОв, лампад тепло свечей,
мрак алтарный чудный, дивный,
в куполе сияние лучей.
Боголюбская Царица Неба,
пред Тобой прощения прошу,
мира, веры, кротости и хлеба…
Покаянье слёзно приношу.
Ты – моя заступница...

Во дворе пустом скамью сторожит,
Клён раздетый осени рукой.
Голый ствол покрытый коры кожей,
Смотрит грустно в серый мир Земной.

Это осень поздняя, в ней сырость,
Меланхолии и зябкости полна.
И хандры, и вялости унылость,
Тронув лапой, шлёт в нирвану сна.

Нет ещё морозов, но в мир дышит,
Стылость их и неуютно в нём.
И без песен птичьих стало тише,
Во дворе, озябшем и сыром.

И хандры дремотной неги сладость,
Моё тело забралА в полон.
Выходной, я мне позволю в вялость...

Ты для меня теперь явилась
Любимой, Музой и Сестрой -
О, сколько душ соединилось
В твоем лице, в тебе одной!

Веленью Божьему подвластна,
Всегда любить обречена,
Ты утонченна и прекрасна,
Как византийская княжна.

В тебе заложена троичность,
И тут уж как ни посмотри,
Хотя одна ты только личность,
Но для меня ты - целых три.

Когда твой взгляд, умен и тонок,
Улыбкой нежной просветлен,
Я весь ликую, как ребенок,
Я трижды счастлив и влюблен.

Я становлюсь, с тобой...

И черной пантерой по белому снегу,
Проносится зрелость моя виновато,
Врезается в синее небо с разбегу,
Летит, позабыв притяженье куда-то.

О, эта прекрасная дикая кошка,
Она так опасна, как темная ночь.
Как Демон коварна, побудь хоть немножко
На белом снегу, но уноситься прочь.

Я знаю, в объятиях дивной пантеры,
Останется нынче юнец и старик,
И будут им сниться ночами химеры,
И стан ее гибкий и яростный рык.

И что все земные сознанья для страсти,
Когда развалилась на белом...

Молодой индийский принц, сильный и отважный
Отправился на поиск Шамбалы
Он взбирался на высокие горы
Вступал в схватку со снежными барсами и с львами с голубою гривой
Наконец он нашёл пещеру отшельника
Который спросил его: Что ты тут делаешь в царстве снега и льда?
Ищу шамбалу, ответил принц
Ага, сказал старик, тогда я помогу тебе
Когда достигнешь медной горы
Твой путь остановит бурлящая река
Там ты встретишь ужасного демона, пылающего молнией
Она спросит: Зачем ты пришёл и чего...

Наши Ястребы в небе бескрайнем,
Поднимаясь все выше и выше,
Над Сибирью парить не устанут,
Только звезды им кажутся ближе.

Пусть Барыс огрызается где-то,
Пусть Ак Барс зарычит от досады,
Сколько звезд в вышине, сколько света,
Салавату завидовать надо.

Но они в этом синем просторе
Молодые прекрасные птицы,
И в ударе и в вечном укоре,
Не угнаться, победа искрится…

И веселая стая крылата,
Ястребиная длится охота,
О, простите , орлы Салавата,
И Динамо динамит чего-то...

возможно вам это покажется фарсом
но жили на Марсе
и кошки и барсы
в каналах вода протекала когда то
теперь все живут в измерении пятом

На этом поле брани разные бараны
Ищут себе равных
Поутру раннему я их смертельно раню
Зачем искать того кто слабее
Или такого же дурака как сам
Лучше ставить потолок под небеса
Ведь когда нибудь ты станешь под небом царь
А посему пацан я тебе дарю царство
будь барсом с талантом победы в баттле
Всем удачи ребята мне пора на попятную
Все бараны ранены ворота построены
Уверен при таком настрое равных мне лишь трое
Остальные гораздо выше по скилзам
И качают огромные залы на...

Первый гол финала я проспал!
Виноват шампанского бокал.

Просмотрел я как-то полусонно
То, как гол забила «Барселона».

Что ж теперь? Не распускать же нюни!
Но я видел гол, забитый Руни.

Перерыв. А может быть, чуть-чуть
Мне ещё шампанского глотнуть?

Я глотнул. А после перерыва
Месси забивает гол красиво.

Вилья добавляет третий гол.
Очень я люблю большой футбол!

«Барсы» шумно ликовали после
И шампанским поливали поле.
29 мая 2011 г.

Скуластый месяц над святой мечетью
Не светит христианину в Бидаре,
И если не склонить себя к бесчестью –
Никто гарипа златом не одарит.

Султан Махмуд вельми богат и славен,
Слонами боевыми крайне грозен,
Ходжа Юсуф его хулить не вправе,
Но помянуть не грех почивших в бозе.

Ах, бражки бы сейчас – большую чашу,
И в Тверь – хоть на коне, хоть на верблюде,
Страна индийская Руси не краше,
И бессермены неплохие люди…

Но разговеться медовухи жбаном,
Ленивой грушей и гусём в сметане...