Столица

Молитва

Да святится имя Твое
Молением чуждым, зыбким.
Да святится имя еще
Зажженною лампой.
Да святится имя Твое
Чертогом и пылью.
Да святится имя еще
Постом и пустынью.
Да святится имя Твое
Добровольным причастием.
Да не осквернится имя еще
Чужим именем.
Да святится имя Твое
Свечой неустанной.
Да не сгорится имя еще
Молитвою.

1989

* * *

Светлая дорога
Заросла полынью.
Слева от острога
Справа от гордыни.
От горы высокой
Протекла в низину.
Темнотой далекой...

Так гибли красноармейцы в 41-м в декабре…
В подмосковных лесах, полях, степях везде.
Чтоб не захватил враг нашу столицу родную!
Сердце союзной страны нашей… вековую…

Приказ за № 227 от 28.07.42 г. ни шагу назад!
Умирать на передовой, но позиций не сдавать…
Так красноармейцы на передовой и умирали,
А лютого врага к столицы они не пускали.

А 5-го декабря перешли в контрнаступление
И у немцев появились тут сразу сомнение,
Что они захватят огромную союзную страну
И закончат великими...

.
«Солнце Москвы» над любимой столицей
в небе бескрайнем, лазурном царит.
Ширь расплескалась: далёкой границей
марево над горизонтом парит.
Нас колесо обозренья сторицей
радостью встречи в лучах одарив,
кверху воздвигло – летящею птицей
сердце стучит, высоту покорив!
.
Солнце моё (Радость моя) , ты – краса, оберег мой!
Ввысь над землёю с тобою вдвоём
мы поднимаемся с целью заветной
неба рукою достать окоём!
Лаской, теплом и заботою, светом
полнит Москва, гимн для жизни поёт...

В 41-м году двадцать второго июня,
Ровно в четыре часа,
Киев бомбили, в СССР объявили,
Что началась вторая мировая война.

Война началась на рассвете,
Где июньский играл, тёплый ветер.
И никто на границе не заметил,
Должным образом врага не встретил.

Что 157-мь дивизий подтянул враг,
И никто не предпринял верный шаг
Для уничтожения врага на границе,
Чтоб враг погиб далеко от столицы.

Знать, враг народа предпринял всё,
Чтоб не узнал товарищ Сталин ничё.
Продолжал спокойно...

Серый город,
Серый день.
На асфальте грязном тень
Замороженного солнца.
Я иду как сын японца,
Сонно щуря свои глазки.
Я иду совсем не в сказку,
Не на праздник - на обед.

Мертвый город много лет
Пьет мою больную душу.
И сознание всё глуше
Отвечает на укусы.

Нет, конечно, мы не трусы
И не пленники, хотя -
Каждый, города дитя,
Будет городом и съеден.

Бледен вечер,
Город бледен.
Тень луны на тротуаре,
На помойках и на лицах.

Я пока не переварен
Златоглавою столицей.

По раскисшей полосе
поскользил и разбежался.
Наш Ан-2 во всей красе
в небесах нарисовался.

К майским праздникам домой
нас несёт стальная птица.
Два товарища со мной,
лётчик и бортпрводница.

Винт шумит, поёт мотор.
Самолёт на курс ложится.
В чувствах явный перебор,
голова слегка кружится.

Скрылся с глаз Хантымансийск.
Аннушка вперёд стремится.
Нам в Тюмень, в Новосибирск,
а затем домой в столицу.

При Лужке, Лужке, Лужке,
При московском мэре,
Что при кепке и брюшке,
Скульптор Церетели.

Церетели хоть куда
Делает скульптуры.
Только вот одна беда -
Непрактичны дуры!

Кабы скульптор был умней
Да слегка смекалист,
То бы сделал, шоб у ей
Головы снимались.

А когда другая власть
Вдруг придёт в столицу,
Заменяешь той запчасть
И опять годится!

Народ Российский, отрезвись!
Почувствовал себя растерянным
В просторах Матушки Руси? *

* *


«СЛАВЯНСКИЙ «К А Т Е Х И З И С» »
(альтернатива книге "Если вы еврей")

или

Протоколы славянских Мудрецов

или

ЕСЛИ ВЫ - СЛАВЯНИН!

*

Народ Российский, отрезвись!
Почувствовал себя растерянным
В просторах Матушки Руси?
Сион считает Русь растерзанной,
По Протоколам «ложи гениев»,
От Люцифера – Сатаны…

Не верь, обрезанным! Соль Предков...

Пустые будни, трудный хлеб,
Глухой подвал, свою трущобу
Я не сменю на красный серпИ чёрный молот юдофоба.

Я буду знать, что не по мне
Тоскует лагерь или плаха,
Уж лучше быть чужим в стране,
Чем слыть своим и гнить от страха.

И родина моя, как гость,
Ко мне приходит в снах тяжёлых,
Страна, где лживо всё насквозь,
Где королей не видят голых,

Где стыдно быть самим собой,
Где личностью прослыть опасно
И где в загоне цвет любой,
А доминирует лишь красный,

Где благоденствия не...

В Свердловск я ехала тогда,
Меня влекла литература,
Манили люди, города,Сияла жизни амбразура.

Увидела я в первый раз
И телефон, и поезд скорый,
Проезжих у вокзальных касс,
И всё ждала лихого вора,

Но деревянный чемодан
Никто не тронул по дороге,
Никто не лез ко мне в карман -
Напрасен был надзор убогий.

Шёл над Свердловском летний дождь,
Трамваи в парки уползали,
Впервые охватила дрожь
Меня на жизненном вокзале.

Я уходила из тепла,
Из честных рук в чужое море
И...