Сто мелодий

Затихаешь в объятьях полночного сна,
в нём грядёт анфилада сумрачных комнат,
над Невою восходит блесною Луна,
за которой соблазн погрузиться в омут,

задевая за камни, что помнят века,
голосами героев, затихших в страницах,
души их, воспарив, унеслись в облака,
или в дальние дали с стремительной птицей?

Не уходит ничто. Ноль — не есть абсолют.
До тех пор, пока память в открытых архивах
не проводит ревизий, там бодрствует люд,
в книге жизни отметивший путь свой курсивом...

В плавнях шорох, и легавая застыла чутко.
Ай да выстрел! Только повезло опять не мне.
Вечереет. И над озером летают утки.
Разжирели. Утка осенью в большой цене.

Снова осень закружила карусель мелодий.
Поохочусь, с ветерком по нотам прокачусь.
И сыграю... Если я ещё на что-то годен,
И спою вам... Если я на что-нибудь гожусь.

Я помню, давно, учили меня отец мой и мать:
Лечить - так лечить! Любить - так любить!
Гулять - так гулять! Стрелять - так стрелять!
Но утки уже летят...

Не возвратить навек ушедшую весну
И не взглянуть на мир под призмою влюбленности,
И невесомости мне чувство не вернуть
То, что сменилось ощущеньем отрешенности.

Быть половиной, отделенною тобой,
И от тебя сюжетом горьким отдаленною,
И уверять себя, что я иду домой,
Но знать, что место то печалью освященное.

Не спутать голос твой мне никогда ни с кем,
Он будет слух ласкать угасшею мелодией,
И, отголоском остывая вдалеке,
Моя любовь забытой скрипкою застонет в ней.

Быть половиной...

Ты мне так дорог,мой любимый
Тебе готова всё отдать:
Всю ласку,теплоту и нежность,любовь,печаль и благодать
И где бы ты ненаходился
Я буду путь твой освещать
В ночи я буду маяком твоим по имени-звезда
Прийдёт рассвет я буду лучиком от солнца тихонько по твоей щеке скользить
А на закате дня я буду тёплым дуновеньем ветра,который незаметно проскользнёт в твой дом
И окружит тебя моим теплом
И если вдруг услышишь пенье птиц ты
Тебе мотив покажется знакомым
То это значит голос мой...

Нас коконом опутал воздух мая
И дождевым нектаром напоил,
И прошлое, опустошенно тая,
Казалось- потеряло всякий смысл.

И ветер, босиком пройдясь по кронам,
Мелодии рождал игрой листвы,
Что отзывалась сладострастным стоном,
Касания нежнейшего вкусив.

Допитое из праздничных бокалов,
Осталось утро мая позади,
Свой ветреный роман от всех скрывая,
Заснуло у полудня на груди.

Включу телевизор и выключу звук -
слова, как мелодии, нЕжны.
Ты ими играешь и ласками рук
снимаешь остатки одежды,
красиво целуешь от губ догола
под бликами молний TV...*
Совпали, сложились, как пазлы, тела,
сплелись в иероглиф любви.

TV - читать, как "тиви".

Молчи, дитя, я всё пойму.
Твоей любви красивых слов
я у тебя не отниму.
Не отниму счастливых снов,
не украду твоей мечты,
не трону грубою рукой
твоей невинной красоты.
Молчи, дитя, я всё скажу.
Не надо слов - звучаньем нот
я рифме крылья развяжу
и отпущу её в полет,
и будет жизнь твоя легка -
ты будешь слышать голос мой
мелодией издалека.

она сидела у раскрытого окна,
«дождливый блюз» ловил раскаты грома.
молочным светом таяла луна,
курилась взрывом в душном воздухе истома.

и в пальцах тонких трепетала дерзко шаль,
в попытке распустить защитный кокон.
пустил по ветру сонную печаль,
свободу чуя, непокорный тёмный локон.

слезинкой грусть смешалась с каплями дождя,
и «ля-минор» в гармонию упала -
шестой ступенью. душу бередя,
как с понедельника, всё начала сначала.

и с новой силой блюз пульсировал и звал.
где...

В сарафане цветном долго кружишься
Сердца ритм, как мелодия старая
Осень листья разложит на кружева
Да всплакнёт в вышине да со стаями

Ты танцуй, воздух полнится золотом
Время нет, чтобы помнить о будущем
Наступает покой, вея холодом
Показаться, боясь робким чудищем

Нет причины, да только есть следствие
Этот танец… обрывком из памяти
Пусть не радость, да только не бедствие
Это то,… что уже не исправите

Делай вид, что с разлукой не венчана
Ты кружись, разметав руки в стороны...

вздох осени средь знойной суеты
остудит воздух дуновеньем осторожным.
в испуге дрогнут чуть багряные листы,
отпустит боль. и что казалось сложным
в зеркальном отражении мелькнёт,
и в стёклышках цветных калейдоскопа
переливаться будет, не замрёт.
и только неуёмная синкопа –
мой вечный спутник, всколыхнёт судьбу
порывом ветра иль Небесною слезинкой.
обнимет нежно сакс любимую трубу
и блюза звук, очаровав сурдинкой,
подхватит бережно сорвавшийся листок
как мысль, переплетая...