Сто мелодий

Канал Грибоедова, тень, облака.
Сминая сердца покой,
Мелодия тонкая издалека
Плывет над темной водой.

Застыли прохожие, город умолк,
Затих, перестал дышать.
Струится по улице нежности шелк:
Так музыка хороша.

Прозрачное небо, неяркий закат.
Немею, нет сил уйти.
Играет на флейте слепой музыкант -
Мальчишка лет двадцати.

Прощание с августом

Как касается музыка чуткого слуха,
Так и в этой мелодии дивной дождя,
Все мне слышится стон, пустота и разруха,
Это память смывает беспечно тебя.
- Почему? Отчего так уныло и тихо
В том лесу заповедном, где были вдвоем?
Так Водила с Аукой запутали Лихо,
И оно заплутало, но мы не придем.

Мы устали по этим дубравам скитаться
И искать объясненья той ревности лютой,
Только музыка слуха способна касаться,
Но она не тревожит уже почему-то.
Было все это, было? Ты...

Затихаешь в объятьях полночного сна,
в нём грядёт анфилада сумрачных комнат,
над Невою восходит блесною Луна,
за которой соблазн погрузиться в омут,

задевая за камни, что помнят века,
голосами героев, затихших в страницах,
души их, воспарив, унеслись в облака,
или в дальние дали с стремительной птицей?

Не уходит ничто. Ноль — не есть абсолют.
До тех пор, пока память в открытых архивах
не проводит ревизий, там бодрствует люд,
в книге жизни отметивший путь свой курсивом...

В плавнях шорох, и легавая застыла чутко.
Ай да выстрел! Только повезло опять не мне.
Вечереет. И над озером летают утки.
Разжирели. Утка осенью в большой цене.

Снова осень закружила карусель мелодий.
Поохочусь, с ветерком по нотам прокачусь.
И сыграю... Если я ещё на что-то годен,
И спою вам... Если я на что-нибудь гожусь.

Я помню, давно, учили меня отец мой и мать:
Лечить - так лечить! Любить - так любить!
Гулять - так гулять! Стрелять - так стрелять!
Но утки уже летят...

Не возвратить навек ушедшую весну
И не взглянуть на мир под призмою влюбленности,
И невесомости мне чувство не вернуть
То, что сменилось ощущеньем отрешенности.

Быть половиной, отделенною тобой,
И от тебя сюжетом горьким отдаленною,
И уверять себя, что я иду домой,
Но знать, что место то печалью освященное.

Не спутать голос твой мне никогда ни с кем,
Он будет слух ласкать угасшею мелодией,
И, отголоском остывая вдалеке,
Моя любовь забытой скрипкою застонет в ней.

Быть половиной...

Ты мне так дорог,мой любимый
Тебе готова всё отдать:
Всю ласку,теплоту и нежность,любовь,печаль и благодать
И где бы ты ненаходился
Я буду путь твой освещать
В ночи я буду маяком твоим по имени-звезда
Прийдёт рассвет я буду лучиком от солнца тихонько по твоей щеке скользить
А на закате дня я буду тёплым дуновеньем ветра,который незаметно проскользнёт в твой дом
И окружит тебя моим теплом
И если вдруг услышишь пенье птиц ты
Тебе мотив покажется знакомым
То это значит голос мой...

Нас коконом опутал воздух мая
И дождевым нектаром напоил,
И прошлое, опустошенно тая,
Казалось- потеряло всякий смысл.

И ветер, босиком пройдясь по кронам,
Мелодии рождал игрой листвы,
Что отзывалась сладострастным стоном,
Касания нежнейшего вкусив.

Допитое из праздничных бокалов,
Осталось утро мая позади,
Свой ветреный роман от всех скрывая,
Заснуло у полудня на груди.

Включу телевизор и выключу звук -
слова, как мелодии, нЕжны.
Ты ими играешь и ласками рук
снимаешь остатки одежды,
красиво целуешь от губ догола
под бликами молний TV...*
Совпали, сложились, как пазлы, тела,
сплелись в иероглиф любви.

TV - читать, как "тиви".

Молчи, дитя, я всё пойму.
Твоей любви красивых слов
я у тебя не отниму.
Не отниму счастливых снов,
не украду твоей мечты,
не трону грубою рукой
твоей невинной красоты.
Молчи, дитя, я всё скажу.
Не надо слов - звучаньем нот
я рифме крылья развяжу
и отпущу её в полет,
и будет жизнь твоя легка -
ты будешь слышать голос мой
мелодией издалека.

она сидела у раскрытого окна,
«дождливый блюз» ловил раскаты грома.
молочным светом таяла луна,
курилась взрывом в душном воздухе истома.

и в пальцах тонких трепетала дерзко шаль,
в попытке распустить защитный кокон.
пустил по ветру сонную печаль,
свободу чуя, непокорный тёмный локон.

слезинкой грусть смешалась с каплями дождя,
и «ля-минор» в гармонию упала -
шестой ступенью. душу бередя,
как с понедельника, всё начала сначала.

и с новой силой блюз пульсировал и звал.
где...