Стихи серебряный век

Ты знаешь, всё хочу тебе сказать,
Бывают дни, чудесные прозренья
Пронзают разум будто озаренья,
Секунды успевают жизнь объять.
Не эту жизнь, какую-то другую
И мы в ней тоже вместе, я и ты,
В той жизни я всегда тебя рисую,
Хранят твой образ все мои холсты.
Другая ты, но нежен как и ныне
Твой взгляд, всё то ж склоненье головы...
Забавно, тел давно уж нет в помине,
А суть жива! И жив огонь Любви!
Наверное не первое столетье,
И не второе, может, мы вдвоём,
Цветами одного судьбы...

О рае говорили на земле,
И ангелы срываются с небес
И падают, а тут костер горел,
И был прекрасен первозданный лес.
И мир людей так странно одинок,
Что больше не нашлось иных созданий.
Но все горит. Как ал уже восток,
И мчатся кони черные с заданьем

Спасти роман и Мастера сберечь,
И бал устроить, чтобы Маргарита
Смогла стать королевой, эту речь
Сам Люцифер твердил во тьме сердито.
Хранитель света, нет, не Сатана,
Он просто уходил куда-то снова.
И там была повержена страна,
И...

Заря горела пламенем заката,
Вечерний сумрак закрывал луну,
Под ливень слёз безусые ребята
В тот вечер уходили на войну.

Мне помнится, как старший мой братишка,
Прощаясь,всех нас крепко обнимал,
В ту пору был я маленький мальчишка,
Причину материнских слёз не понимал.

Я маме говорил : "Не плач не надо",
Сжимая её серенький платок,
А уж на западе гремела канонада
И эхом уходила на восток.

И с каждам днём раскаты приближались,
Лишая нас спокойствия и сна ,
И мы от страха ближе...

Неистов в гневе, яростен в любви,
Всегда пугал и ужасал порою.
Когда карета таяла вдали,
Она делилась ужасом с сестрою.
- Я больше не могу так, мой малыш,
Мне эти страсти ужас навевают.
- Но он поэт, смиришься, промолчишь,
И сами бури где-то затихают.

- Да я и так не открываю рта,
А деньги снова таяли, как свечи,
Идти к отцу, о, эта маята.
Весь груз страданий лег легко на плечи.
А он лишь с музой где-то говорит,
Мы пару слов за вечер не сказали.
Он так хорош, пока забывшись спит...

Помню грязные, ржавые нары,
Голых стен отдающий мотив,
Бесконечность глухих коридоров
И сокамерниц голоса хрип.
Там оставлено мною на долго
Дух бесстрашия, слепок души,
Дней тревожных тоска, одиночество,
И желание выйти живым.

К людям вышла: меня испугались,
Только властвовать здесь не могу.
По началу меня избегали...
Но я тоже учиться хочу!
Чем же я так тебя привлекала?
Ты так крепко меня обхватил!
Мне в тюрьме так тебя не хватало...
Кто же ты, а кто я...посмотри!
Как все...

Недолог век любви и первым нежным чувствам
приходит срок проститься и уйти…
Воистину в миру великое искусство -
любви тепло надолго сохранить,
поддерживать в душе и памяти всечасно
нестойкий и всё гаснущий огонь…

Но если он погас, не жди тепла напрасно
и угли охладевшие не тронь.

Согласившись быть с тобою на века,
Подвергла риску будущие жизни.
Души ,что заново пред Богом рождена,
Закрыты в прошлое врата, убиты мысли.

С тех пор пенорожденная в ночи,
Из моря выхожу, на камни наступая.
Я дева юности,
Я гений чистоты.
Я мир цветами осыпаю.

На дыбу его! На дыбу!
Щипцами ловчей подлезь!…

Меняет земля орбиту.
Но всё неизменно
здесь.


Висят на крестах поэты.
И сходит толпа на гул -
туманностью Андромеды,
блевотиной на снегу…


Ату его! Он же – белый…
он весь нам испортил строй…

твердит о Любови целой -
разбитой в куски
губой.


А звать-то его как?!.. Моцарт?…
Потужи вяжи!… Рембрандт?…

Ну, что ж ему так неймется:
с щипцами - да без ребра!…



Да я не держу обиду…
Я слышу
который век:
на дыбу...

Хороша наша станица
Похорошела как Москва столица
Да и есть чему «гордится»...
Ведь такое здесь творится
Хоть, к примеру, взять здание
За архитектурное создание
Паспортной визовой службы здесь у нас
Удивляет молодёжный глаз...
В этом «красивейшем» здании
В трепетном ожидании
Получают основной,
Документ страны родной...
Паспорт гражданина Российской Федерации
В этом здании двадцать первого века цивилизации...
С большой мечтой,
Что пойдут они с гордо поднятой головой...
По стране...

Ресничны поцелуи век
и опьяневший сторож сна
уже не служит. Лишь Луна
из звездной винодельни свет
струит в бокалы шеи, в грудь -
две чаши славные...Мой друг,
не выпить мне их, ждут давно
напитки живота и ног.
Но как бы ни томил глоток
зрачки и ни дурманил память,-
заветной амфоры исток
откроешь лунными губами.