Стихи про станки

Ты - там, Я - здесь... Две жизни, две судьбы...
Мне до Тебя рукой не дотянуться...
Но две души давно уже на ты,
Им невозможно было разминуться.

Ты - там, Я - здесь... Меж нами города....
Мой крик души, стремящийся наружу:
Скучаю по Тебе, Любовь моя!
Других мужчин не вижу... Ты мне нужен!

Ты - там, Я - здесь... Безумно тяжело...
И сердце разрывается на части.
Но ведь не зря же было суждено
Нам душами с Тобою повстречаться?

Ты - там, Я - здесь... Дышу одним Тобой...
Но так...

Со шпинделем вращает центр, пиноль,
Резец снимает стружку с заготовки,
Деталью чтобы стала дорогой,
По-человечески прекрасней нет красотки!

Да у станка гитара даже есть,
И фартук, спереди надетый неспроста.
В каретке покататься -это честь,
Ну а резцу она нужна всегда.

Слежу я за коробкою подач,
На шильдике видны все положенья.
И для решения поставленных задач
Меняю рычагов расположенье.

Вот и две бабки здесь стоят не зря,
И на салазках суппорт едет смело,
И стружки аккурат в...

Я, на шпиндель одетый патрон,
До упора вставляю сверло.
В кулачках своим хвостовиком
Так зажат он, как будто свело.

От нажатия кнопки движок
Разгоняет посаженый вал.
Электричества мощный поток
Механическим вдруг сразу стал.

Два шкива обвязались ремнём,
Остальное, то бабки дела.
Результат заключается в том:
Есть отверстие - толк есть с сверла.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2014-2016

Наверх и вниз смещается консоль,
Вперёд - назад, салазок то движенье,
А влево - вправо по ним ездит стол,
Удобное принять чтоб положенье.

Пластина сжата губками тисков,
Над нею сверху долговязый хобот,
А между шпинделем и хоботной серьгой
Фреза начать вращение ждёт повод.

Коробками подач и скоростей
С перемещеньем задаём мы обороты.
И слёзы стружкой льются всё сильней
У заготовки с фрезерной работы.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2014

Небо – в синих квадратах,
а на чёрной земле –
- голубиное братство
на едином крыле.

Вместе кормятся стаей,
вместе в небо гребут,
всё, мне кажется, знают,
и в согласии живут.

На стыковке с землёю,
потолок – небеса,
перья их не холёны,
но нежны голоса.

В сером парке скамейки
изогнулись в спираль,
кто-то цедит – Налей-ка –
кто-то целит в букварь.

На мальчишек старуха
всё скрипит, как кровать.
Стая – чинно и с брюха,
ей на нас – наплевать.

Провожаю глазами,
свист...

Зачем порою люди злые?!
Ударят словом иль рукой.
Тех ненавидят, кто другие.
Живёт кто, жизнью не такой.

Кто думает не так и по другому пишет.
Зачем?! - Пускай для них не прав другой.
Но каждый ведь своим лишь дышит.
Имеет в жизни почерк свой.

До смЕрти белую ворону,
Порою в стае заклюют.
Других не любит мир огромный.
Других, в нём просто не поймут.

Мы не ворОны, мы же люди!
Но часто стаею живём.
Инстинкт зверей она в нас будит.
И мы иных толпою бьём.

Не буду жить законом...

Как часто всё-таки мы люди,
Не пробуя других понять,
За что-то их сурово судим.
Себя, умея лишь прощать.

Как часто в стаи мы сбиваясь,
Всех делим на чужих-своих.
От нам ненужных, отдаляясь,
Не замечая боли их.

Как трудно если тебя в стае,
За что-то невзлюбил вожак.
Когда он чтоб тебя клевали,
Шестёркам жестом подал знак.

Тот, что в друзья всё набивался,
Ударить первым поспешит.
Вчера тобой он умилялся,
Сегодня — плюнуть норовит!

Законы волчьи осуждая,
Так часто мы по ним...

Плачем-песней не рви,
Душу мне птичья стая.
В закат цвета крови,
Надо мной улетая.

Ни к чему песни грусть,
Ты вернёшься весною.
Я тебя здесь дождусь,
И споём мы с тобою.

И мне душу зимой,
Будет греть вера в это.
Что несёшь к нам весной,
Ты на крыльях зной лета.

И не плачь, не рыдай,
Улетев вслед за солнцем.
Ведь тебя родной край,
Не забудет, дождётся.

Плачем-песней не рви,
Душу мне птичья стая.
За собой не зови,
В тепло южного края...
Марковцев Ю.

Я был когда-то в журавлиной стае,
И мы летели дружно на рассвет.
Но я от них отстал. Они об этом знают
И не хотят мне обернуться в след...

Я был когда-то с ними заодно.
Но время рассудило по-иному...
А виноват ли я, что сломано крыло
И не добраться мне теперь до дому?

Я в стае был надежное звено,
Боролся с ветром наравне со всеми.
Теперь нас различает лишь одно:
Я - на земле, они - остались в небе.

В небе стая белых мух,
Это тополиный пух…
Он летит и в рот, и в нос,
Что же делать, вот вопрос?
Он залез за воротник,
Он достал меня как псих.
Чешутся глаза уже,
Он везде, везде, везде…
Дождик милый, дорогой,
Смой его, дай мне покой!