Стихи одинокий пастух

Между рельсов стальных, одинокий и гордый,
Пробиваясь сквозь гравий, подсолнух растёт.
Невзирая на грунт, неприветливо твёрдый,
Он назло всем проблемам ярким солнцем цветёт.

Не спалила жара, не сломал буйный ветер,
Не сорвало потоком скоростных поездов.
Обласкает прохладой наступающий вечер,
Утром ранним роса не оставит следов.

А когда небеса, вдруг затянутся чёрным,
И гроза о себе известит всех вокруг.
Дождь прольётся с небес удивительно тёплым,
Он сегодня один для подсолнуха...

Тлеющий фитиль
Рад бы разгореться -
Некому масла подлить.

В одиноком царстве вьюги и метели.
Мы гуляли вместе, и вместе улетели...
Звёзды нам светили, а мы не понимали.
И тёмной ночью друг друга потеряли.

Я буду кричать и пусть сорвётся голос,
но я тебя найду. Вырву каждый колос.
За руку возьму и лунный свет прольётся,
темнота в души наши не пробьётся...

Луна осветит путь, а звёзды ей помогут.
И проблемы жизни нас уже не тронут.
Мы идём на свет, назад не повернёмся.
Вместе сможем всё, мы всего добьёмся...

Думали пишу я что-то про...

Я всё откладываю на потом
Наш разговор идиотский, но
Чтоб одинокий мужик с котом -
Это, вы знаете, не смешно.

То, что подходит для старых дев,
Для инвалидов и чернецов, -
То не подходит, о сердца шеф,
Для молодых, как вы, жеребцов.

Скромность свою уберите-ка в сад
(Можно камней и под камень её);
Я вас люблю и, конечно, я за
То, чтоб делить с вами ваше жильё.

Можно втроём - разберёмся потом!
(Я про кота, не про вашу же мать!)
Может хоть кот ваш не будет скотом -
Должен...

Небеса не всегда понимают
Тех желаний, что сердце попросит.
Ей захочется жаркого мая,
А на улице поздняя осень.
От дождей только слякоть и сырость,
Так хотелось купаться под солнцем.
Вот опять тучи злые сгустились,
Мне под крышей скрываться придётся.

Чем занять себя? Чтением? Можно,
Мир поэзии русской огромен.
Он спасает от скуки дорожной,
И тем более должен быть в доме.
Между строчек от Пушкина к Блоку
Чашкой чая не грех и согреться.
Дождь приносит с собой одинокость,
Я её...

Любовь моя печальная тоска,
Её дыханья, я в душе не слышу.
Ветрище ветер гнал меня,
Ему я, покоряясь, не спасался.
Родившись в этом мире, тут же умер я.
А может это быть судьба моя.
Но смерть моя печально руку подала,
Она меня, как будто бы врасплох застала.
О, как жестока ты судьба,
Но вижу я, как ты прекрасна.
В неё мгновением влюбился я,
Она была прекрасна и чиста,
Как я, когда-то молода,
А блеск глазниц её, сводил меня с ума.
И молвила мне смерть тогда,
Ты не нашёл её при...

На постели в углу, слышен старческий хрип,
Это тихо во тьме, умирает старик.
Жизнь большую прожив, повидав всё с лихвой,
Нищ и стар, никому он не нужен такой.

Годы быстро идут, пролетают стрелой,
И как будто не жил, а уж время пришло.
Всё в заботах, трудах непосильном житье,
Словно лямку тянул, эту жизнь на себе.

Вечер, солнце уж садится,
Тень длиннее за спиной.
Снег под солнышком искрится,
Странник вдаль идёт тропой.

Дом окраинный, деревни,
На него окном глядит.
Белый лес, седой и древний,
Впереди стеной стоит.

Свет уютом чужой жизни,
В окне манит и зовёт.
Но там странник будет лишним,
И вздохнув, он вдаль идёт.

Вдаль, в закатной зари алость,
Сквозь безмолвие снегов.
Сквозь отчаянья усталость,
Дыша в такт своих шагов.

Вечер, солнце скоро сядет,
Странник в мир зари спешит.
А за...

На беспредельных перегонах,
На полустанках без полустанков,
Есть такое, что вдруг нагонит,
Не усталость, но как усталость
В ямке, именно что – ярёмной...
Так в ярме каждый шаг – на вычет?
И шагал бы за окоёмы
Обезличенный обезличенным.
Ан, замедлился.
Бесприметность...
Бесприютность...
И всё – на вырост...
Для кого-то. А у кого-то
Грифель кончился, и папирус
Обернулся тем, чем родился:
Низким березняком, суховерхим.
Вот и всё, наверное.

Утешительный приз –
Тонкая звёздочка...

Он у неё же первенцем был
И строки любовных стихов ей дарил.
Украдкой она наблюдала,
Потом со вторым танцевала.
Уж третий твердил ей признания,
Остался в любовных мечтаниях,
Она одарила надеждою,
Четвёртого с самою нежностью.
А с пятым пробыв до утра,
Презренно желала добра.
С шестым же играла в любовь,
Седьмой будоражил ей кровь,
И были восьмой и десятый,
То лысый, худой, толстоватый,
Так всяких она примечала,
И чуточку всем отдавала,
Вся жизнь незаметно летела,
И вот уж она...