Стеклянный воин

***
В горниле дней
придать упругость стали собственному духу
и закал его мечу,

бесспорно, это кузнецу его
и воину его лишь
будет сделать по плечу!


***
Как в чаще сумрачной без компаса в руках,
без ясности далёкой цели
и вперёд пути уверенного нет…

И так же как в промозглой мгле,
без света собственного внутреннего
будет тебе тускл весь белый свет.


***
И труд молитвенный – труд сердца,
как и труд глубокомысленный ума,
для истинного понимания,

по существу, не...

Пеленаем мы землю русскую, пеленаем,
От врагов мы Русь свою укрываем.
От нацистов, от заморской дряни,
Кто же знал, что демон опять воспрянет.

Что воспрянет и крови русской напьётся,
Что детей убивать будет пока не нажрётся.
И мольбы полетят материнские к Богу,
Чтобы рать свою выслал, указал им дорогу.

И ответит им Бог: -Моя рать есть сыны России,
Меч пусть вынут и будут моею мессией.
Пусть заткнут они демону грязную глотку,
А нацистов мечом отправляют на переработку.

И...

***
Как невежества,
так отрицаний всяческого рода
(что страшней любой беды!)

поневоле уж и в смерти
пожинает человек
наигорчайшие плоды.


***
Только утраченное – вновь
способно оказаться найденным
иль заново открыто,

пережитое лишь,
подвергшееся переосмыслению –
в конце концов изжито…


***
Неслучайно
одинокий воин духа,
со всем мужеством его,
отвагой и великодушием,

инстинктивно презираем,
точно в стаи те, сбивающимся
в толпы малодушием.

***
Что может быть предосудительней
потворства злу посредством
малодушного ему непротивления? –

Ведь каждый действующий воин
должен быть вооружён
как для защиты, так же и для нападения.


***
Соотносить
любви между людьми рождение
с началом исторического
времени негоже. –

Ведь если возрастом она
не старше Бога,
то уж точно человека не моложе!


***
Весомого
что миру может предъявить,
однако ж, тот,
кто ни крупицей гордости не обладает,

кто самого себя –
и то ничуть...

***
Пожалуй, что бы с полным правом человек ни относил
Сегодня к достоянью собственному своему земному, –
Лишь то богатство под луной, что он в душе своей скопил,
Чтобы отнять иль уничтожить, никаких не хватит сил…
Оно ж не переходит по наследству ни к кому другому.


***
Как нужен воину в сраженье и сейчас порой бывает добрый меч,
А живописцу – холст и краски, кисти и карандаши,
Певучая, поэту служит так живая человеческая речь –
Чтоб в её звуках мог он свет запечатлеть своей души.

Хочу быть с тобою, в раю ли, в аду ли,
Согласен быть бесом и без колдовства.
Мои паруса ветры странствий надули,
А в сердце зажглись огоньки озорства.
Твой взгляд - это омут, нырну с головою,
Пусть черти завидуют мне наяву.
В душе я матёрый проверенный воин,
Одно из достоинств - ни капли не вру.

Хочу быть с тобою, владеть безраздельно
Всем тем, что мы создали и создаём.
И, даже блуждая в стране сновидений,
Мне хочется там оказаться вдвоём.
Варить по утрам на две порции кофе...

Стеклянный взгляд, бежит слеза

Ах как не хочется прощаться,

Но нужно вновь им возвращаться

Туда, где жизнь другим полна.


Там жизнь опять течёт меж строчек

Там всё рутинною полно

И может в год один цветочек

И за тебя всё решено.


Опять душа наружу рвется

Опять рычание в словах

Когда всё с мелочи начнется

И кто то, вспомнит о часах


Как много дали мы друг другу

Как много брошено в огонь

И в настоящем дни уходят

От жизни прошлого к другой...

воина надвинулась внезавпо на сердце бедное мое.
мне было мерзко ее жало.
но в прошлом все...оно во мне
Застряло в коже, точит в сознанье, застряло в теле насовсем.
и ни страданьем, ни любовью , его не вытянуть ничем.
засело в рану глубоко и поразило насовсем.
и смерть, и кровь всех тех детей, добитыхниза что
и рев их бедных матерей.и мрак...
не одолеть...
Поэтому, засну, стерплю и , может быть,потом
войну убью, войну сожгу, как книги старый том...

Воспоминания в утиль
Не сдашь, не бросишь их на полке:
На самолетике в Эртиль
Мы прилетали... На двухколке

В Красноармейский вез нас дед,
Петр Николаич Остроухов.
В поселке том на белый свет
Я и пришла... Часок потпрукав,

И «дарвалдаями» звеня –
(Степь открывалась панорамой) --
Дед-конюх привозил меня
Торжественно в поселок с мамой.

Поселок наш не знаменит.
Эртиль известней ненамного.
Здесь «графский» сахзавод стоит,
А из Воронежа дорога

В усадьбу графа – двести верст...

Мне видно всё - цвета и тени,
Как солнце всходит и закат.
Но к многогранности сравнений -
Не прикоснутся лишь ни как.
Нет выхода - повешен знак…

Не осязаю то, что вижу.
Округлость пальцы не сомкнут .
И дождь не мочит через крышу,
Но я могу на дождь взглянуть…
Где выход/вход? Неясен путь…

Я отдам все за луч на руках,
За тепло, запах летнего ливня
И улыбки свет в женских глазах…
Держит крепко стеклянная призма.

Как будто бы в стеклянной призме…
Не прикасаются, идут
Дни...