Старый дотла Пустые

Старая сага. Святая речь
Через века поёт:
«Если ты в битве выронил меч –
Похоронил народ».

Нет оправданий. И не крути!
Сердце бойца поёт:
«Если к Отчизне забыл пути –
Похоронил народ».

Новое время. Незачем чтить
Здесь богатырский род.
Но коль к Отчизне забыл пути –
Похоронил народ.

Стон над Россией. Не отвратить
Пламенный небосвод!
Если ты к Правде забыл пути –
Похоронил народ.

Красное пламя. Яростна сечь
Сердца, что битвы ждёт:
«Если ты в битве выронил меч –
Похоронил...

Как жаль: уходит Старый год,
Под ношей дней идя сутулясь
В страну, где он теперь не ждет…
Смеясь по-детски улыбнулись.

И лишь мечтая все забыть,
Оставим худшее в котомке,
На плечи старика взвалив
Ошибок, горестей обломки…

Но это наша жизнь ушла!
Такой которой и не будет!
Сожжённых дней лежит зала
Икрою осетровой в блюде.

А мне печально каждый раз,
Ведь счет идет на вычитанье,
Вот этих вот померкших глаз,
Глядящих, словно в назиданье …

Прощай и не зови назад,
Тревожа...

***
Две недели без просвета
Буйствует веселье это —
Вновь уселись все за стол,
Старый Новый Год пришёл!

Звон бокалов, поздравления,
Каждый тост как искушение -
Пьём за тёплое зимовье,
За везенье, за здоровье...

Вдруг сосед мой при питье
Клюнул носом в оливье!
Что ж, друзья - за Старый Новый,
Был бы только не хреновый!!!

/КОТктейль/

Старые записи.
Читаю...
Неужели это были мои мысли?

Старый кукольник молча сидел в мастерской
И устало глядел в темноту.
Наполнялась душа его грустью,тоской.
Стал не нужен он никому.
Его куклы пылились без дела в углу,
Спутав нити и смех растеряв.
Не играли спектаклей уже никому,
Отказались от них ,не поняв
Не поняв,что они смысл давали ему,
Когда он их творил в тишине.
А теперь стал не нужен вдруг никому...
Только может быть мне и тебе.

Старой собаке не быть гончим псом,
В гоне не вырвется, радость из пасти,
Рык не встревожит на пашне ворон,
Хвост не приманит, всех сук пестрой масти.
Клык не вопьется в того, кто бежит,
Пену роняя на траву, как лошадь,
Сердце не будет по ребрам стучать,
Это товарищ, последняя осень.
Грусть убери, и зверей, помяни,
Тех, что порвал на опушке ты в клочья,
Силы свои пред прыжко собери,
В Вечность, которую мысленно просишь!

старый полуржавый трамвай
громыхая костями железными
скребет и скребет до конечной

/электрические жилы натужив/

в черных окнах ночных
перетекают отражений изгибы
усталые лица призраков

/плывут реклам огоньки/

прикорнула старушка в берете
снится ей будто в телеге она
в родную деревеньку едет

/на полу серебрится монетка/

салона желтые лампочки
мигнули на повороте разом
вспышка темноты

/через одну выходить/

катается в проходе бутылка
а на заднем сиденьи остались...

Старый год снежинкой талой
показался мне усталым,
нужно новый год начать,
что бы снова продолжать
жизни путь реки бузбрежной,
та, что тешиться надеждой,
как нам жить и умирать.

Старое утро. Как будто из книги.
Сестры бредут. Заколдованный зной.
Мир изменился. Пока он не дикий.
Громких памфлетов, невиданный рой…

Тени домов на сухих тротуарах.
Мягкий каблук наступает на пыль.
Взглядов задумчивых много, усталых,
Каждый одет в свой надуманный стиль.

Джинсы, костюмы, кафе, рестораны.
Льется вино из бутылок рекой.
Кто-то в углу улыбается странно,
Кто-то уныло взирает с тоской.

Пьяно лоснятся плывущие взгляды.
Томный, занеженый, выбритый флир.
Щеки...

Старый клавесин, изъеденный веками,
С пожелтевшим строем клавиш,
Тихо шелестит сонатными штрихами,
Он дождю забвения товарищ.

Он окутан тайнами былого,
Погруженный в сон воспоминаний.
Как посланец измерения иного –
В сердце слышит шепот мирозданья.

Множество задумчивых талантов
На нем пыл свой вдохновенно отыграло
Водопадами пассажей-бриллиантов,
Пока их в живых не стало.

И витают отголоски звуков
Миражами скоротечных исчезаний.
Одиночества терзает мука
И прощение последнего...