Старики

Среди откликов — крепких, путевых…
Среди споров:
так — можно!… нельзя!…

Я встречаю по паре издевок.
Не от спорящих.
От обезьян.


Мой удел: вызывать к жизни — Слово…
Бередить. Удивлять. И спасать.

Бейте-чествуйте мастерового…
Но не пробуйте — здесь же
поссать…


Это ж для стариков и детишек:
чистый дом!! На — потом и сейчас…


Ни шута обезьяны не слышат.
Вон, как прыгают… как верещат…
И кричат тут пискляво и жестко…

Знать, поэзия им (за издев!)
пропорола...

О славный и любимый город!
Тебя любил, тобою восхищался,
На твой вокзал по жизни возвращался,
Радушный образ с теплотой,
Навеки в памяти cо мной,
Но время - и палач, и царь
Нас жестко изменило.
И факт - Моложе я не стал,
Но, ты о чудо!
Словно юный засиял -
Аляповатой краской заиграл,
Рекламными огнями зазвездился,
и милых улочек уют, чужие голоса гнетут,
а сердцу дорогих домах, меня не ждут –
друзья здесь больше не живут.

Город призрак, город быль,
Тротуарная я пыль,
Нет ни...

Узел не скользил и затянулся, насмерть, дви-
жение сознанья, мысли, не раскрутить и не
убрать, как тошноту при взлёте, укачало, мо-
тилиум, ни в силах, а начало, ни встать ни
сесть, не обрядить полёт, стереть из памяти,
так вот, о чём я, о костре, сожжет он всех не
посчитает, заслуг или прорех, икает, пациент,
во рту, всё пересохло, врачиха, лезет в пасть,
- Зараза, вот чтоб ты сдохла, - подумал. А на
самом деле: «Спасибо». И опять у цели, поте-
ря не большая, пшик, здоровье по...

пищит комар над левым ухом...
ночь - темнота и духота...
спит на моём плече подруга,
а Ginger Ale уже без льда...

а я во сне увидел юность:
грибок, песочница, турник;
небес беспечная ажурность;
друзья вблизи, вдали - старик -

советских дней уютный дворик,
вокруг меня лишь very good,
вдруг режущий округу окрик,
я вздрогнул... и проснулся тут...

теперь живу я во Флориде,
сегодня далеко Морфей,
но от любимой льют флюиды
Любви, как сладость юных дней...

уснула...

Паломничество в Дрезден.
Пронзает взгляд – как отдалённый ветер
с вечерней плёнки моря –
царица неба в человеческом обличьи,
стоящая на пыли облаков,
босая, в сонме ангельского хора,
заполнившего неба полотно,
в естественной близи и неприступно,
благоговейно, нежно, и подобно
поэзии, будто сама душа
и родниковое дыханье живописца,
будто сама его печаль в её лице,
держащая младенца, как крестьянка,
в плаще из голубиной, мягкой ткани,
объявшая глубокое пространство,
как вещий...

Нежный бриз переходящий в крик,
Рвет, в надрыве, ушные мембраны.
Впал в истерику хитрый старик,
Застучал скользкий дождь в барабаны.

Чем не выдался день октября?
Что с корнями коверкал деревья.
Значит, осень хвалили мы зря?
Не зимы ли торопишь преддверия?

Ты смотри,что творил нервный срыв,
Ты смотри на потеху агонии.
Не терпения ли лопнул нарыв?
Изрыгая и громом и молнией.

Чем обязаны дикой игрой?
Кто,опять, со стихией не в счете?
Ты кидаешь загадки порой,
Вводишь в хаос...

Тринитья талисман. Ожог клейма.
Дорога жизни-сна, проспект ума
И путь в империю любви
По паутине мелкой сетки.
Все нити собраны и вплетены
Рукой искусницы в ковёр страны.
По воле высшей – се-ля-ви –
Кому – конфетки,
А кому – таблетки.

Пируют гости за чумным столом,
Накрытым показушно над ковром,
Рвут чьи-то нити, топчут каблуками.
Дыра Чернобыля. И залита вином
Судьба страны, а мы тут ни при чём.
Марш Мендельсона кружит облаками.

И нежно гладит Рок Судьбу рукой,
Другой сжимая...

1
Прежде чем в дом
войдешь, все входы
ты осмотри,
ты огляди,-
ибо как знать,
в этом жилище
недругов нет ли.

2
Дающим привет!
Гость появился!
Где место найдет он?
Торопится тот,
кто хотел бы скорей
у огня отогреться.

3
Дорог огонь
тому, кто с дороги,
чьи застыли колени;
в еде и одежде
нуждается странник
в горных краях.

4
Гостю вода
нужна и ручник,
приглашенье учтивое,
надо приветливо
речь повести
и выслушать гостя.

5
Ум надобен тем,
кто далёко забрел...

Эх она ядрёна дрожь,
Распустили молодёжь.
Скоморохам подражают,
Стариков не уважают.
Блеснуть знаньем норовят,
Мать честная что творят.
Ночью выйти в лавку страшно,
Учит гений не напрасно.
Языком чесать прилично,
Может даже жрец цинично.
Вот на днях взираю пава,
Молода, бела, гулява...

Я слушаю время.Стучит метроном -
Движенье судьбы отмеряет.
А вечность своими глазами кругом
На суетность нашу взирает.

Но ритм задаётся совсем не такой
Каким-бы хотел его слышать.
И время смеётся над жизнью людской,-
Его назначение выше
Понятий извечных для нас и простых,
Как новой зари восхожденье,
Последнего вздоха того кто затих
И первых ростков появленье.

Безудержно льются слепые дожди-
Природа себя повторяет,
А время выходит на виражи,
Как-будто себя...