Стан

В бутонах красные тюльпаны,
оранжевые губы роз,
глаза под поволокой пьяной
и стройный стан, как знак – вопрос.

И ветра слабое касанье
пружинящих и гибких тел
и тайна жажды ожиданья.
Вот ангел тихо пролетел….

Он здесь летает постоянно
и здесь живёт в моих стихах.
Он улетает утром, рано,
а спит в моих черновиках.

И мне спокойно, что он рядом,
я чувствую в душе тепло.
Быть может – это мне награда,
а может, просто, повезло.

Душа, не выдержала, Канта! -
Без приглашения на «съезд»,
Явилась, по-немецки, с тактом… *

* *

02 ноября 2003 г., Виталий Третьяков,
«TV-Культура», пригласил впервые
философов на «расстрел»(!). Так, они
его уговорили не применять крутых мер.
Так и расстались. Но, Виталий Третьяков
пообещал пригласить других желающих
философов быть «расстрелянными»!
- Найдутся ли?


Цивилизация Средств или/и Цивилизация Целей?
(пока, текст - сырой, будет дорабатываться)

Часть первая...

Я жду тебя уж столько дней...
Внутри, в душе, холодный иней.
И лишь мгновенья счастья памяти моей
Дают надежду и спасенье.
Ну с чем могу сравнить я мир,
Который сущность раскрывает,
Воздействуя на душу, как эфир,
Как скрипка, нежно слух лаская.

Любовь - и скрипка и смычок.
Игра ее не знает власти:
Нет гения - она молчок.
Но любишь - она жажда страсти!

Изгиб ее, как нежный стан
Струна ее, как волос медью
Смычком проводишь по местам
Воспоминаний, будто ветер.

Она звучит и...

Мутно в памяти стоит, дом,
Где в окошке дребезжит,
Желтый свет одной свечи,Там где счастие в ночи,
Сердца два соединив,
Я навеки полюбил,
Милый шелест ее слов,
Нежных рук ее оков,
Тонкий стан и бархат кожи,
Серых глаз ее... За что же?
Как цветок не расцвела
Наша нежная любовь?
Мой удел теперь сидеть
У камина и смотреть
Вечерами на огонь.
Слабый отблеск вновь и вновь
Озоряет образ твой.
Знаешь, я люблю читать
Твой дневник и вспоминать
Утом, вечером и днем
Разговиривать с...

Смотрю в окно - ноябрьский вечер
И дождь тихонько моросит,
Садится солнце, ветер воет,Собаки лают во дворе.
Под тихий шепот пламени камина,
С бокалом красного вина,
Игру теней я созерцаю
Вспоминая майский день.

Тени будто бы ожили
Картину предо мной явив,
Все в ней настоящие, живое,
Границы пали и изменился мир.

Вновь у ручья стою лесного
Наслаждаясь тишиной,
Бег времени остановился
И ощутил себя творцом.

Сей миг, прекрасный, был разрушен,
Узрел я деву первозданной красоты...

Мне ближе стала тишина,
Её изысканная скромность,
Как утонченна ночь без снаНеспешный бег часов за полночь.
У тишины свои законы ,
Свой нотный стан, своя палитра,
И в криках дня я слышу стон,
Прекрасной тишины молитва.
И сумрак деву облачит
В совкусом сотканное платье,
Что б каждый шепотом воспел
Священной тишины обьятье.

Качаясь в поезде спокойно,
Все мысли только о тебе,
Хочу расстаться я достойно,Терзаем душу мы себе.

С тобою встретились случайно,
Нас бизнес как-то повенчал,
Два разных возраста, печально,
Но ты хотел, твой взгляд кричал.

Хотел меня, тогдашний мальчик,
Мой стан и губы и глаза.
И был запрет, а это значит:
Жди солнца, пусть пройдет гроза.

Прошли года, с тобой общаясь,
Мы стали верные друзья,
Отбросив мысли близости, старались,
Гасить костер любви и ты и я…

Но с чувствами...

Время убегает
я грущу о нём
а душа желает
жить не только днём
но и ночью сердце
бьётся у меня
ты уходишь солнцем
за собой маня
я лечу, как птица
облака кругом
и мелькают лица
слышен смех, то стон
вот уже по лесу
по траве иду
по речному плёсу
босиком бреду
вдруг на встречу солнце
это ты, любовь
застучало сердце
закипела кровь
набежали страсти
новою волной
неужели счастье
рядом, вот оно
протянул лишь руки,
как твой стан покорн,
я проснулся, Боги...

Смотрю в окно – ноябрьский вечер,
Садится солнце, воет ветер,
А тьма крыло свое заносит
И дождь тихонько моросит.

Под тихий шепот пламени камина,
С бокалом красного вина,
Игру теней я созерцал,
И майский день я вспоминал.

Тени будто бы ожили,
Забытый образ оживили,
Картину предо мной явив,
В воспоминаниях закружив.

Вновь у ручья стою
И любуюсь я водою,
Наслаждаясь тишиной,
Ее бездонной глубиной.

Сей миг, прекрасный, был разрушен,
Не смог остаться равнодушен,
Узрел я...

Жил да был в селе «Налейка»
парень, звать его Андрейка.
Ни печаль, ни радость в нём
разбудить вам нипочем,
потому как на селе
он считался не в уме.
Было два у него чина -
увалень и дурачина.
Все его жалели часто,
а вот это уж напрасно!
От природы он был рыжим.
И к тому же чуть бесстыжим.
Голым мог купаться в речке
и прикинуться овечкой.
Баб вокруг не замечать,
и нырять себе, нырять.
Те бельём в него швыряли.
И топили, и шпыняли,
а Андрейке нипочем.
Хоть грозите кирпичом...