Стакан водки

Допьяна я водки капелькой,
Ох напьюсь, да запою.
Закушу, росинкой маковой,
Грусть-печаль, тоску запью.

Моя капелька большая,
В ней не меньше полведра.
Из неё пью, наливая,
Я до вечера с утра.

Водка горькая, зараза,
Задержав вдох, пью глотком.
Грустно мне, слеза из глаза,
Бежит тусклым ручейком.

Отчего-то слеза мутная,
Если пьяная она.
И на миг ослепну будто я,
И жизнь будет не видна.

Расплывётся пред глазами,
И успех, и неуспех.
И казаться пустяками,
Будет святость...

Ванька Кербис – мой лучший друган!
Ванька Кербис – армейский братан!
Мы служили Союзу давно
И для нас наша армия – всё.

И не раз нам кричали «отбой»,
И не раз нам кричали «подъём».
И бывал я в наряде с тобой,
И служили мы верно вдвоём.

Я и ты, через всё мы прошли!
Те два года уже позади!
Ты так мало прожил на земле,
Не хватает тебя, Ванька, мне.

Хоть могила твоя далеко,
Всё равно я тебя навещу.
Я не видел могилу давно,
Я приеду к тебе, постою.

У могилы твоей постою,
За...

По И.А.Крылову

Продал мужик свои все шмотки
И накупил побольше водки.
Вот так от водки утекло
Накопленное барахло.

Что за личность неприятная,
Смотрит в зеркало моё.
Морда хмурая, помятая,
Елки-палки, ё-ма-ё.

Потому, что я с похмелья,
Вчера с другом водку пил.
И теперь не до веселья,
Голова болит — нет сил.

Друг здоровый и чёрт дёрнул,
Меня пить с ним наравне.
Пил он водку, воду словно,
Не угнаться за ним мне.

Я ж уже неоднократно,
Зарекался с ним не пить.
И в который раз обратно,
Дал себя уговорить.

И теперь похмелья муки,
Тяжко мне, меня мутИт.
В горле ком, трясутся руки,
В теле...

Ярослав КАУРОВ

БЕРЕГА НИЖЕГОРОДЧИНЫ

Поэма



Легенды и сказы родной земли

I

Когда-то князь, походом утомленный,

На сих горах над Волгой пировал,

И церковью на труд благословленный

Он Нижний Новый город основал.



Живет его пророческое слово

И нам потомкам прибавляет сил.

Восславим же Георгия Святого

И Симона, что нас благословил!



II

Тысячелетья эти горы

Внимали говор городов,

Что возвышались над простором

Заволжских заливных лугов...

Состав отобьет чечетку на стыках
И, свистнув протяжно, растает в ночи...
Железнодорожник в поношенных джинсах
Вернется в каморку к теплой печи...

Скинет ушанку и рукавицы,
И крепкого чаю заварит в стакан...
А за окном будет вьюга злиться...
И будут в огне умирать дрова...

И снова навалятся грустные мысли...
И снова захочется выть на луну...
А где-то состав через вьюгу мчится,
Увозя в никуда чью-то мечту...

А ты будешь кричать - никто не услышит...
А ты будешь рыдать - не...

Валерий Борисович встанет в семь
И заварит жиденький чай...
Намажет плесень на черствый хлеб
И шепнет кому-то: "Прощай"...

Валерий Борисович старый портфель
Набьет до отказа идеями
И, сутулясь под весом житейских проблем,
Поспешит в академию...

Валерий Борисович живет для того,
Чтоб изменить этот пошлый мир...
Но мир, как всегда, будет сильней...
Да и что может сделать один?

Валерий Борисович учит других,
Как прожить в этом мире без бед...
Но когда он приходит с работы домой...

оставьте: бесполезно и несвято;
до дна стакан, но ничего на дне.
мы чьи-то оловянные солдаты
на чьей-то неразгаданной войне.

Чай в подстаканнике, сахара – пара,
звук металлический, верхняя полка.
Рядом расстроено плачет гитара,
это афганец играет в наколках.

Запах вагона, помятые лица,
а за окном пролетают столбы,
словно мелькают колёсные спицы,
словно мелькают ресницы судьбы.

Мы пролетаем сквозь жизни людские,
взглядом скользя по экрану окна,
всё здесь - народ, корпуса заводские,
в окнах мелькает родная страна.

Верхняя полка, стакан, подстаканник,
спать не даёт перестук от колёс,
мимо пронёсся...

На спинке жёсткого дивана
раскинул плечи в расслабухе,
но возвращают из тумана
две надоедливые мухи!

Ну, что же мне ловить их, что ли?
Налил себе ещё стакан,
себя представил в этой роли
и лёг плотнее на диван.

И остров снится мне песчаный,
и я под пальмами в тени,
со мною рядом обезьяны,
а были мухами они.

Вгляделся, нет, не обезьянки,
а в общем да – наоборот,
две молодые негритянки
мне заливали, что-то в рот.

Рассол, наверно, огуречный
и так мне захотелось пить,
что я...