Спящего тумана

Сколько в мире дорог,
Столько в жизни тревог,
Но спешу я к тебе не напрасно--
Будет вечно сиять
На востоке восход
Ярко-сочною жизненной краской.

Пусть бегут корабли
От причала Земли,
Море синее примет их песней.
Только чайка напомнит
Им берег в дали
Белокрыло-манящею вестью.

И просторы Любви
Волн солёных смогли
Корабли пропитать и штурвалы.
Бреют снова они
Пенный гребень волны,
Возвращаясь с любовью к причалам.

Пусть туманы в дали,
Но когда есть в груди
Вечных зорь...

Выпиваю из чаши судьбы,
а она по чуть-чуть доливает,
от тумана невольной злобы
мухой сонной по жизни летаю...

Время замерло, скоро рассвет,
в тупике ситуация, просто
я открою в душе шпингалет
и впущу внутрь ветер и звёзды...

Неужели сегодня заря
не поможет в решенье проблемы?
Просто верю, что я не зазря
выпадаю из здешней системы.

Просто верю, надеюсь и жду,
со спокойным лицом самурая,
что со всеми людьми наряду
чашу выпью, что мне наливают...

Наедине с самим собой,
Проснувшись дома утром рано
Среди рассветного тумана,
Услышь невидимый прибой.

Когда обман не нужен вовсе,
Наедине с самим собой,
А путешествия и гости
Предстанут милой, но игрой.

Лицо родной водой умой,
Признавшись после странствий многих:
Не в древний Рим ведут дороги.
Дороги все ведут... домой...

За ветрами и за туманами,
За обидами и за обманами,
За морями и за чужими странами,
За лесами и за полянами
Я искала себя и нашла.

Долго шла я к себе туманами
И ветрами шла, и обманами,
И печалями шла и невзгодами,
И сражениями шла и непогодами.
Смотрю на себя – это я?

И глаза мои затуманены,
И лицо мое обветрено,
И походка моя неуверенна,
И осанка уже не та,
И от родины далеко зашла.

Но, я нашла себя. Я – воительница.
Я нашла себя. Я – победительница.
И глаза мои...

Я люблю тебя, осень, за красу небывалую,
За нарядные листья и тепло запоздалое,

За страду урожайную, паутину летящую,
За грибы и за дождик, за печаль настоящую,

За лазурную просинь, за седые туманы
И за плавно бегущие облаков караваны.

Я люблю тебя, осень, и, как Пушкин, мечтаю –
Красоту своей области я в стихах воспеваю.

Сентябрь 2007 г.

Сто часов счастья...
Разве этого мало?
Я его, как песок золотой,
намывала,
собирала любовно, неутомимо,
по крупице, по капле,
по искре, по блестке,
создавала его из тумана и дыма,
принимала в подарок
от каждой звезды и березки...
Сколько дней проводила
за счастьем в погоне
на продрогшем перроне,
в гремящем вагоне,
в час отлета его настигала
на аэродроме,
обнимала его, согревала
в нетопленном доме.
Ворожила над ним, колдовала...
Случалось, бывало,
что из горького горя
я...

Вот ты проснулась,улыбнулась солнцу:
Спасибо Боже,снова я живу.
Птиц пенье слушаешь ты у оконца,
Молчишь и вспоминаешь наяву:
Упала так,что уж боялась не подняться,
Прошла ты долгий и тяжёлый путь.
И перестала одиночества бояться,
Вдруг поняла свою на свете суть.
И,наконец то,полюбила ты себя.
Увидела себя такой красивой,
Одна ты не бываешь даже дня,
Вновь учишься у жизни быть счастливой!
Друзья,они с тобою рядом,здесь.
Поддержат и помогут,если трудно.
Так радуйся тому,что в...

Смотри, утренний луч запутался
нитью лимонной в холсте занавесок.
Дыши, осень проснулась,
сочного леса огонь зарделся,
окрыленный теплом пробуждения
сентябрьских фраз. Вон,
небо идет на сближение
листопадом облачных крон.
А ты спишь, как младенец,
как снежная степь, как тумана
мирная поступь, а мельница
солнца все ярче, наглее, упрямей.
Спи, не бойся, я тебе расскажу,
что это утро, оно, так схоже с тобой,
нежностью подпоясано, в которой живут
трепет ручья и шепот травы полевой...

Король сатиры, мастер лиры,
своим бичующим мечом
ниспровергаешь ты кумиры
и бьёшь язвительным лучом.

Ты рифм мудрёных не артист,
а просто комик-пародист.

В твоих стихах, таких прикольных,
лирических и не всегда,
ужасно много отглагольных,
но это, право, не беда.

В твоих стихах полно тумана,
а это - почерк графомана.

Написано ни тебе, ни ему, ни ей и вообще - никому, чтобы никто не думал на себя или своих друганов (и подружек, естественно, тоже)))

Мелькают нити проводов.
Свистит состав, туманы сея.
А на распятиях столбов
кровит закатная Рассея.

Лес отбежал и почернел,
и поезд жёсткими губами
целует бронзовый удел,
пропитанный насквозь хлебами.

Спешат косматые стога
укрыться за хвостом железным,
змеёю скользкою река
ползёт от взглядов бесполезных.

И то ли контуры машин
пылятся, съехав на развилку...
а, может быть, Рубцов, Шукшин
уходят от путей в обнимку.

Трепещет шторка всякий раз...
Колёса ритм чеканят мерно...