Спокойный

Столько лет ты, душа моя, маялась,
Словно чайка над бурей морской.
Ты кричала и скорбно печалилась
В разъярённой стихии мирской.

В одиночестве гордом сражалась с ней:
Билась в кровь о крутую волну.
Только та становилась всё яростней,
Силясь сбросить тебя в глубину.

А когда поняла ты в прозрении,
Что полёт твой подходит к концу,
Обратилась с надеждой, в молении,
К своему неземному Отцу.

И тебя Он услышал, сердешную:
Из разинутой «пасти» тотчас
Он рукою могучей и нежною...

Букет, оборки снизу и вуаль
Сегодня, а была еще вчера
Девчонкой, что глядела в неба даль
Беспечно и до самого утра.

И не было того, кто в этот час
Любуется тобой, зовет судьбой…
Священник здесь благословляет нас
И наставляет дружной быть семьей.

Смешалось все: и мантия, вуаль…
Спокойным остается только Бог,
А скоро унесут нас годы вдаль,
Забудем этот день, но это- рок.

Ведь я не зря люблю того сильней,
Чем ветер любит склоны и моря,
Люблю того, кто мне сейчас нужней,
Нужнее...

Туда, где с крыши снег лавиной,
Туда, где солнце через шторы,
С моей любимой половиной,
Уедем снова, очень скоро.

Там снег искрится серебристый,
У тёплой печки так спокойно!
Добром пропитан воздух чистый.
На НЛО похоже формой,

Повисло облачко. Там рыжий,
Знакомый пёс бежит навстречу.
Визжа от счастья, руки лижет,
И лапы нам кладёт на плечи.

Но солнце сядет и стемнеет,
Пора в дорогу. Сладко спится
В автобусе. Прижмусь плотнее.
Мы вместе. Это нам не снится.

Летние ночи и минул уж год.
Тянется служба и время идет.
Ночью солдаты мечтают порой,
Что очень скоро вернуться домой.

Родины дали и отчий дом,
Матери руки, сад за окном.
Лица родные, детства друзья.
Улыбка любимой, что тебя так ждала.

Завтра в дорогу и рано вставать.
Снова на выезд по городу мчать.
Вот уже утро, так мало поспал.
Быстро в машину – ждет генерал.

Скорость за сотню, а в глазах дом.
Сон и реальность, мечты за стеклом.
Раннее утро, но город не спит
И в лоб машина...

Подать свой голос может каждый,
Преступник он или святой,
Влиять не словом или делом,
А просто поднятой рукой.

Кто в большенстве мы твердо знаем
На грешной,суетной земле.
Порок людской преобладает,
Суть демократии возле.

Марионетки демократы!!!
Под кукловодами они!!!
Их ктото дергает за нитки,
Скрываясь тщательно в тени.

Амбициозно лезут к власти
Народов худшие сыны,
По головам эквилибристы
Интриг и лживой болтовни

Как на буфет подонки рвутся
Людскими судьбами играть...

Напевая негромко мотив, по тропинке вдоль речки
Шла весёлая женщина с сумкою через плечо
И у дома близняшек присела на пне у крылечка,
Напекало весеннее солнце тепло, горячо.
Попросила радушных хозяев приюта на время,
За еду и постель помогать и детишек учить,
По открытости душ не сочли её просьбу за бремя,
Коль судьба принесла, значит этому надобно быть.
А из сумки её появилась пушистая кошка,
Цветом рыжая, синие глазки - почти небеса,
Обежала весь дом и весь двор и легла на окошке
И...

Любовью, как чумой, болели оба мы,
Но отгорев в тебе, она прошла,
Последствием прививки от микробов ли,
Спокойствие в себе самой нашла.
Пустая блажь сама собой отсеется,
Как зёрна от плевел и улетит,
Нет страсти? Что-то мне не верится.
Переросла она давно во флирт.
Спокойные кривляния продуманы,
До мелочей ужимки прочтены,
И под кинжал графитовый я думаю,
Не жаль отдать эскизы от чумы.

Любую снасть в дугу согнет,
Поднять к поверхности - тоска…
Но только воздуха глотнет,
Идет спокойно, как доска.

На мечты полустанок, весь поросший травой,
Я сошёл утром рано, весь помятый, чужой,
С многодневной щетиной, пожелтевшим лицом,
С недовольною миной осмотрелся кругом...

Нет. Не так. Быть не может. Разве это моя
Возлелеяная в грёзах ночи земля?
Нет перрона, и шпалы – гнилая труха…
Разве ходят в такие места поезда?

Но название станции ясно гласит,
Что я там, где хотел, где надеялся быть.
Только нет здесь мечты,– не попутал ли бес?
Всё пеньки да корчи, синий лес, тёмный лес...

Я сморю, но не вижу изъяна
Прикосновений плотской руки.
В светящихся кудрях зарею румяной
С постели цветочной встает в стихи,
И льется лирикой синих закраин,
Что в горизонт уплывают безбрежностью.
Жрица Венеры, ты золотом плавишь
Сладость взгляда, мякотью нежности
Яства подносишь к престольному мрамору,
Танцем колдуешь у замерших муз.
Я смотрю и слышу молитву Паллады
Щебетанием света, катящимся с уст.
В этих глазах пьяной амброзией
Пиршество ангелов рвется по струнам,
И лишь...