Спина

Горы готовы
Принять снег покорно
Спины согнули

И это расставание, как нож,
Воткнувшийся мне в спину глубоко.
Наверное, ты это не поймёшь.
Ведь ты меня забыл уже давно.

Вычёркивая ручкой из листов
Меня и всё, что было между нами.
Скорей всего, тогда ты был готов
Начать другую жизнь, ходить кругами...

Ты находил других и мучил их
Так, как когда-то мучил ты меня.
Давай я вычеркну из жизни этот стих,
Который посвятила тебе я...

А вот и встреча наша у моста...
"Тот стих, который ты прислала мне,
Я сжёг. И больше не ищи меня...

Ты о любви мне говорил по телефону,
Чтоб не могла я заглянуть в твои глаза,
Твой голос стал вдруг незнакомо чуждый, новый,
Возникло чувство - за моей спиной гюрза.

Курили как - то мы в компании на кухне,
Была замужней дамой я, и мы - друзья,
Опять твердишь мне про любовь - хоть по лбу стукни,
Но не могла твоим словам поверить я..

Я помню, как справлял свою ты свадьбу пышно.
Ее всю описать - не хватит мне чернил,
Гуляла свадьба - всей округе было слышно,
И белоснежную...

Преломление Света сквозь призму души,
ПознаЕт человек мир своими глазами,
И со звездами делят мечты малыши,
А старик, весь седой, говорит с образами.

Нет, не прятался в жизни своей по кустам,
Он погоны носил и имеет награды,
Мед и водка, бывало, текли по усам,
И казалось, под силу любые преграды.

Но товарищ, которого спас он в бою,
Ножик в спину воткнул, нежно обняв за плечи,
И теперь он в запасе, теперь не в строю,
Змий зеленый порой душу хрупкую лечит.

Столько...

Спина, живот, грудная клетка,
Руки и ноги, голова,
Которой будет на заметку
Такие в голову слова
С самим приходят разговоре
Собой про самого себя...
Да это я, никто не спорит!
О том симфония моя
Представить собственное "Тело",
(Порою так себя зову).
Познав себе своих пределов
Бренных границы наяву.

Спиной к спине – лица не увидать,
Лицом к лицу – теряется величье.
Молчания квадратная печать –
Знак зависти, а может, безразличья…

Поговорим: о нераскрытых нас,
О тряске долгой в раритетном кэбе,
О вечных истинах, о чудном цвете глаз,
А также о насущном чёрном хлебе.

Поговорим: о пашнях и полях,
Рецептах, о вчерашней конъюнктуре,
О гендерном подходе и цепях,
Политикой подаренных культуре.

Поговорим: о дружбе и любви,
О ревности, о праздности беспечной,
О том, что, сколько...

В природе, в давние года
Все звери были серы.
Их шкуры серые всегда
Печалили без меры.

Нарядов скудность очень злит.
Пусть ты в душе хороший,
Но с виду - полностью безлик:
Ни волк, ни лев, ни лошадь.

Но если хочешь что-нибудь
И думаешь об этом,
Наверно, есть к решенью путь
И оптимальный метод.

И вот, среди степных чащоб
И в непролазных дебрях
Свой цвет на что-нибудь ещё
Сменить решила зебра.

Напал на зебру зверский зуд:
Чесались бок и ноги...

Хрусталь кристаллов под ногой
Тихонько хрустнет.
Пушистой шубой меховой
На след опустит.
По длинной лестнице дворца
Шагаешь смело.
Спина пряма, душа пуста…
Ты – королева!

И юбок шелк по толще льда
И много света.
И ледяной узор тогда
Не даст ответа.
Ты ищешь что-то в тишине
Где снег и холод.
И только вьюга на виске
Закрутит локон.

Кто скажет, что несчастна ты,
Застынет мелом.
А ты пройдешь под гул толпы
В безумно белом.
Непостижимо хороша
И совершенна.
Но будет вновь...

У магазина на коробке старой,
Который день не обрету покой,
Сидит старушка-божий одуванчик
С протянутой дрожащею рукой.
В талию пальто залатано, но чисто,
Воротник-с облезлой мордочкой лиса,
На носовом платке, в руке зажатом,
Мелькнули желтые от срока кружева.
К земле опущен взгляд стыдливо,
Прямая не по-возрасту спина.
Старушка будто отдохнуть решила,
Если б не вперед протянута рука.
Милиционер усатый и суровый
От магазина нищих прогонял все дни.
А тут, махнул рукой и сипло:
«Уж...

Аарону с Моисеем
Иегова дал наказ:
«Этот месяц всех главнее,
Первым будет он у вас.

Укрепит народ он в вере,
Ускорение придаст.
А язычников потери -
Нам не горе, а балласт.

В этом месяце линяем
За граничную межу.
Дабы вас не ущемляли,
Сам за этим прослежу.

Час отбытья от причала
Передаст с небес гонец,
В нём конец того начала,
Где прервется, наконец,

Цепь египетских страданий...
Страж сведёт вас до земли,
Где вы, пыль стряхнув с сандалий,
Молочка б испить смогли...