Сорок дней после смерти

Раз все твои слова
не в счёт,
то можешь их забрать обратно.
О, сорок тысяч первый
брат мой,
мной не оплаканный ещё.
Недоцелованный,
но всё же -
над сердцем потерявший власть.
Я та,
что милою звалась,
что миг
была всего дороже.
И раз ты виноват во всём,
прости,
как сорок тысяч братьев
простить не могут.
Мир в объятьях
у ночи
полон забытьём…
Но близко к сердцу
не приму
твои нелепые утраты.
Прощай.
Я на пути возвратном
не сторож
брату моему

2008-03-22

и если ты сейчас одна, не спишь
послушай, что тебе скажу, малыш
что было прежде-то прошло, и мы
не торжество, не волшебство,
а пыль

нам всем экраном служит день и свет
нам темнота мешает "да" и "нет"
у нас у каждого земная суть
и каждый видит не судьбу,
а путь

полет шагнувшим в черноту с моста
почет способным все начать с листа
тебе - мечта и чистота. и высь
а мне - открытое окно.
и вниз

Так в 41-вом, - сражались красноармейцы!
Расчёты пулемётов максима, - гвардейцы…
С лозунгом, - Велика Русь, а некуда отступать!
Бились насмерть, чтоб пяди земли не отдать.
Немца врага, к Москве родной не допустить,
Ценою своею жизни, врага в степи громить…
Немца и близко не пустить к столице родной!
Принимая смерть, в степи этой большой.
Много полегло красноармейцев за Родину!
Уничтожая на передовой… немца уродину.
Пусть земля этим Героям будет пухом,
А всему человечеству Мира… наука...

Время мчится, незаметно сорок лет,
Пролетели, а мне так же как тогда.
Тебя краше во Вселенной этой нет,
Лишь добавили в любви огонь года.

Нам давно уже не надо клятв в любви,
Стали целым мы и нас не разделить.
Говорят без слов мне всё глаза твои,
Без тебя, я не умею в мире жить.

Где не шёл бы я и где бы я не бЫл,
Ты всегда со мною сердцем и душой.
И в любви к тебе источник моих сил,
И мы вместе, с любой справимся бедой.

Ты не ангел — ты Богиня во плоти,
Там где ты — моя судьба...

Мы пять десятков разменяли,
Совместной нашей жизни лет.
В ней знали мы и тьму печали,
И счастья, радости и свет.

Начало пятого десятка,
Наш общий, сорок первый год.
А ты лишь глянешь и мне сладко,
Жить в мире и душа поёт.

С годами стала любовь жарче,
А страсть в ней трепетней, нежней.
И жизнь она нам сделав ярче,
Всё так же, сердце греет в ней.

Мы с каждой новой годовщиной,
С тобою ближе и родней.
Душой и жизнью мы единой,
Живём давно среди людей.

И сорок первый год в...

Так вот воевали вермахта солдаты…
Вот и пришла в поле боя расплата!
Чёрный ворон не скажет родным…
Как он выклёвывал глаза ещё живым.

Чтоб на чужое не зарились вот такие…
На любой Родине… есть сыны лихие!
Готовы за свою Родину! Жизнь отдать…
Чтоб такие вот, не смогли её топтать.

В сорок пятом, пришла в Союз Победа!!!
Хотя она унесла ни одного отца, деда…
Которые не щадя жизни… били врага!
Чтоб была свободной, Союзная страна.

Ворох листьев бросает мне осень в лицо:
- Успокойся, смирись, отступись.
Улыбаюсь в ответ, ей твержу: - Ни за что,
В 45 начинается жизнь…

И смеется в ответ кто-то скрытый во мгле,
Это ветер укажет дорогу.
- Ты уже отжила, и бродить по земле
В ожидании страсти, ей богу,

Не смешно ли? И я говорю: - Не смешно.
Этот юный, веселый, высокий…
Заглянула внезапно Морена в окно,
Не мои ли укажет нам сроки?

В 45 начинается эра страстей.
Мы легки, веселы и крылаты,
Проводив в дальний...

Не беда,что как птицы...
Летят года,
Но не буду я им...сдаваться.
Ведь душой...я ещё молода.
И по прежнему...
Мне семнадцать.
Цифры...
Ведь цифры всего лишь,
Откину я тридцать... в снег.
Снова буду...
Влюблённой девчонкой,
Которой семнадцать лет.
Буду прыгать...
Шутить, смеяться...
Снова будет всё...как тогда.
Не хочу я...годам сдаваться...
Ведь душою я...молода.

Лариса М.

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот тридцатый опус

Сабинянок Европа во снах
Летаргических видит меж лилий,
Чуден вечности белый монах,
А кого и неволить, Вергилий.

Были пиры – литаний огни
В Христиании сказочной тлятся,
Камераты умолчны одни,
Где Щелкунчики зло веселятся.

Подвигает бокалы давно
Чернь за стойками ниш бакалейных,
И червовое сребрит вино
Гробы спящих царевен лилейных.

Пятьсот тридцать первый опус

Красных лотосов огнь угасят,
Ад ли ведал порфиры...

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот тридцать шестой опус

Славен пир и велик отходной,
Персть ночная меловниц ворует,
Столы яств и юдоли земной
Кто вкушал, ныне звезды чарует.

Се емины златые от вей
Белоликих царевен уснувших,
Мы и сами альтанок мертвей,
Дней не помним и теней минувших.

Яко свечки затеплит август,
Как лилеи еще отемнятся,
Излием со всемраморных уст
Желть и хлеб, кои ангелям снятся.

Пятьсот тридцать седьмой опус

Цита, Цита, о хвое таись
И серебро...