Сорняки же растут

У тихой пристани моей
Который год, который век
Поток беспечных тихих дней
И замедляет время бег,
А жизнь спокойно, не спеша
Течёт неведомо куда.
Не оставляет ни следа
Неторопливый лёгкий шаг
Моих безоблачных минут.
Моя судьба – глубокий пруд
С кристально чистою водой.
В судьбе моей царит покой
Над беззаботной головой

Ни чёрных туч, ни облаков,
Ни дуновенья ветерка,
На протяжении веков
Жизнь бесконечна и легка.
Не помню: сколько так живу,
Была ли жизнь моя другой –
Была ли...

Мир, благоговение, любовь
Отошлю в Межзвёздное Пространство,
В Семирадужья Звучащего прибой,
В обновляющий природу Постоянства!

Всепризнание и низкий мой поклон
Солнечному Гению Вселенных,
Подарившему Градации Закон
Благолепия для тленных и нетленных!

Всем планетам, Солнышку, Луне
Каждый миг свободный улыбаюсь,
Бесконечной Космостороне
Посылать заздравницу пытаясь!

Прародитель, Ясный наш Отец,
С каждым вздохом в Небо отсылаю
Благодарности нежнейший образец,
Что создать в...

Ушел, забрав свой
переспальник.
Сидела, кутаясь в шуршаль.
Вскипал неистово отчайник.
Уперся взгляд в суицидаль.
Изгиб печальной коромысли
(Душа терзавистью полна):
Кто от сочувства
независлим,
Тому дуревность не
страшна.
Дуэлектрическим востоком
Тоскука дернула висок.
На кухне так холодиноко
Одной потягивать сосок.
Все это мне не казаново.
Уже не первый полустан
Под шепот волн
телепортовых
Мой покидает страдиван.
Слегка продрогнули колени.
Из горла вырвался бостон.
Гобой...

Уроки полового воспитания
Сегодня практикуют с ранних лет
В начальных классах Великобритании.
У нас пока ещё такого нет,

А как-то всё на дилетантском уровне.
Одни запреты сплошь – Не сметь! Не лезь!
Растут подростки наши дурни дурнями…
Но к лучшему подвижки всё же есть.

Всё в нашей школе скоро переменится.
Семейный тоже важен здесь наказ…
С папашей сын, придя из школы, делится:
«Учительница новая у нас.

Проблема с нею у меня серьёзная…»
- «Ну, это вовсе не беда, сынок.
Сиди...

Высоко, высоко в горах
Сосны кривые, кривые и еще холодно
Очень

В долине, в бору сосны высокие, прямые
Но растут в низу, в бору

И те и другие завидуют друг другу
Однако

Счастливо одно лишь зернышко в шишке
Спит тихо, тихо - сладко
До срока

Тепла вам в дом, добра желаю,
Улыбок преданных друзей,
Что б было непременно к чаю
С подарком тысяча гостей.

И стол пусть красит разновкусье,
И звон бокалов известит,
Что Новый год всех в двери впустит,
Надеждой новой наградив.

Пусть уходящий, престарелый
С собою беды унесет.
Оставит нам любовь и веру
И фраз возвышенных полет.

Пусть будет легче в новом лете.
И много, много с солнцем дней.
Пускай растут не плача дети,
Поют не пули – соловей!

Пускай часы со Спасской башни...

После смерти, растут ногти и волос, колос,
взаимоотношений, голос, череда, трава, очи-
стит кожу, солома, пыль, колкость, зуд, по-
тёртость, ссадины, а вы соты, расчленим те-
ло, симметрично уложим, в сумки, разнеся
по улицам, рекам, берегам, кисельным, мо-
лочным, кисейные барышни, кисетным швом,
затянут, (вдохнут дым) разошедшуюся рану,
а кто повинен, пчёлы, Вини, Пяточёк, дуб,
дикие они, что возьмёшь, повинности круг,
паранормальный испуг, иети, идут чередой,
что же, что со...

Тишины я прошу, тишины –
Ничего мне не надобно боле.
Как деревья зимою весны,
Словно узник простора и воли –

Точно так же я жду тишины…
Где покой мой, где тишь, безмятежность?
Все мы шумом и гамом больны –
Тишина нам нужна лишь и нежность.

На природу умчаться хочу,
Там, где реки, леса и поляны,
Где олени склонились к ручью,
Где деревья растут – великаны.

Там, быть может, найду тишину
И среду совершенно другую
И под дубом могучим усну,
Суету позабыв городскую.

Меня зима в заложники взяла,
Весне-подруге к ней не приступиться,
Пока не будет выкуп — чтоб цвела
Любовь-отрада песней-баловницей.

Любовь цветет и я отпущен в мир
Весь в инее глухих переживаний.
Я в этом мире первый пассажир,
Я — рыцарь новых, ярких начинаний.

Слова любви облагородят ум,
Они растут в гармонии, как ивы.
Порой серьезны, а порой игривы,
Но чаще — вирус хладнокровных дум.

Октябрь 1998

В далёком Тихом океане,
там, где – цветущий Сансорол,
растут тяжёлые бананы,
и веют ветры с Красных гор.

По веткам скачут обезьяны,
кричит из чащи какаду,
здесь - мир улыбчив, без изъяна,
здесь - джунгли пёстрые в цвету.

Полощет бриз фрегатов рёбра,
застывших в золотом песке
от Дарданеллы и Босфора
пришедших к рифам налегке.

И в чуткую темень тень ложится,
отчётливо краснеет Марс,
и вместе с ним краснеют лица,
спит дружелюбный папуас…

Чем дальше мир – светлее лики,
яснее...