Сонные листья

Детей сражает, стариков
Стихия – эпидемия.
Так длится испокон веков:
Наш век – не исключение...
Одну девчушку побороть
Намерилась стихия:
Бульдожьей хваткой в её плоть
Вцепилась пневмония.
Врач не могла ничем помочь...
Мать, бросив все заботы,
Сидела грустная, а дочь
В окне считала что-то:
- Десятому конец настал,–
Сгубила его осень...
Вот и девятый лист упал,–
Теперь их ровно восемь.
Вчера же было шестьдесят...
- Ты что считаешь, милая?
- Смотрю, как листики летят...

Скудная пища полей каменистых пригодна для черни,
верный булыжник в праще победителей судеб.
Листья обломанной ветви породы вечерней
вянут под солнцем в коричневом скорби сосуде.
Дочь Голиафа и сын пастуха из пустынного сада
старые листья метут , жгут костры , повторяя истории...
Прежде всего, вместо серой бетонной ограды
вырастим белый ковер маргариток по всей территории.
Если лиса затаится в норе, сыр готов у вороны.
Если комар точит нос, трубку мира закуривай смело.
Шесть белозубых...

Кленовый лист багрянной птицей,
По воле ветра летит ввысь.
Быть может это всё лишь сниться:
Осенний лес, туман и жизнь?

И жизни сна, обьятый негой,
Иду я сквозь осенний лес.
Не зная — был я иль всё ж не был,
И жизнь, лишь выдумка Небес.

А я в той выдумке играю,
Ту роль, что Небом мне дана.
Когда пришёл в мир этот в мае,
Чтобы изведать жизни сна.

Коль так, мне жалко просыпаться,
И сон про мир недосмотреть.
Но может быть полёта счастье,
Как листьям, мне подарит смерть?!

И...

Когда душа несется над Парижем
И где-то тает в полночи, вдали,
То снова платье белое я вижу,
Над островом отчаянной любви.

В Париже осень дивно золотая,
Но здесь она особенно мила,
Стихи, как листья, в тишине витают,
И мы стремимся к нежности тепла.

И каждое движение друг другу
Освещено какой-то суетой,
Взлететь над миром, посмотреть с испугом
И захлебнуться этой высотой.

Обрывки песен, музыки истома,
Чужая речь понятна до конца.
И почему мне кажется, что дома,
А не в гостях...

А помнишь, как осень металась над городом сонным,
Врывалась в дома или души, и вновь исчезала.
Каким ты казался потерянным, грустным, бездомным,
А я свой роман в тишине и тепле все писала.

А помнишь, как мы уходили от снов и иллюзий,
Казалось, что мы победили, но мрак пораженья
Запомнили сразу, и я поняла, что не любит
Наш сказочный город чужого иного вторжения.

Ну что же поделать, осталась лишь память о лете,
И бабочек тени, едва ль мы цвета различали.
И в прошлое наше опять...

Вечереет, за рекою,
Солнце завершает путь.
Недосказанное мною,
Не услышать… не вернуть.

Разлетится листьев стая,
Золотым взмахнув крылом...
Временной простор листая…
Успокоюсь вечным сном.

В извечном танце кружат листья над землёй,
Не жду тепла, любуясь буйством красок.
Деревья шепчут: «Скоро холод ледяной
Лишит одежд, надежд и ярких масок».

Но это позже…Осень павой золотой
Шуршит листвой, забыв про птичьи стаи.
Пусть небо скромно с дымкой нежно-голубой
Дождями нудно дни опять листает.

Теряют пёстрый облик рощи и луга,
Устав в плену привычных, серых будней.
И я замёрзну... Жизни сонной берега
Застынут, став на время вдруг безлюдней.

Жёлтый лист, жёлтый лист,
Ветер с ветки сорвёт.
Только вниз — всегда вниз,
Будет плавный полёт.

Только раз лишь летать,
Дано в жизни листве.
Ждёт внизу Земля-мать,
И сон вечный в траве.

Жёлтый лист — он сухой,
Он своё уж отжил.
И прощальной красой,
Он душе моей мил.

Увядания светом,
Грустью, сердце затронет,
Что ждёт осень за летом,
Что не вечен — напомнит.

Жёлтый лист — он сухой,
Ломкий символ прощания.
Мне шуршит под ногой:
В смерть идёшь — до свидания...
Марковцев...

Прохладное утро стучится в окно
Ветвями уставшего клёна.
И каждую осень мы смотрим кино
Об участи листьев зелёных.

Иные из них сон корней сторожат
Хрустящим сухим покрывалом,
Иные в полёте коротком кружат
Одетые в рыжем и в алом.

Иные на ветках теряют пигмент,
Желтеют и ждут вдохновенья,
Чтоб с радостью встретить из жизни фрагмент,
Свободного вальса – паренье.

И только один задержался в пути,
Ему тёплых дней не хватило.
И он продолжает упрямо расти,
И тянется утром к светилу...

Шел мокрый снег,стелил дорожки
Он быстро заметал следы
Какой-то черной,дикой кошки
Что шла сквозь явь нашу и сны.
Зимой не только спит природа,
Спит мой покой,моя мечта...
Лишь доброта и вера в Бога
Заставит вслушаться меня.
Мой зимний сон не будет долг,
Но он мне просто необходим,
Снежинок хрупких целый ворох
Себе и людям мы раздадим.
Мы не в обиде на грязь и сплетни,
На кошку,что меж наши шла,
Чисты,наивны - словно дети
Начнем все с нового листа.