Солнце в закате

Снег трещал, снег вздыхал под полозьями.
В воздух хвойный пролился мускат.
Я на сильном морозе на озере
Наблюдал акварельный закат.

Диск, пылая, просел между сопками
Скоро кончится крохотный день.
И ветвями мохнатыми робкими
Ели снег мне сметали с колен.

Болит Душа
болит до сроку...
что телу отведён
и кровь течет
по водостоку
былых Имён...
и краски пали на палитру
смешав закат,
ночь
и восход
и ноты льются по пюпитру
слезам в обход

Дождь набивает Pigs on the wind Pink Floyd.
Вчерашний вечер взрывается облаком памяти.
Сырость не так уж страшна, когда меня ждет
Щедрость твоей ласки, блеск влажного взгляда,
Мед и молоко наготы, звездного сада
Плоды в горячих руках…скоро…скоро…лишь дай мне
Терпением скал прибрежных стоический дар.
Небо провисло в окне
Ветошью смуглой.
Одиночество расставания нам
Катализатор нежного света.
Вспомни интимные сети парковых хвой, фонтанов пудру.
Вспомни закат Филадельфии.
Я буду
там…

В ещё красный закат
Месяц медленно вплыл
И в озёрную гладь
Серебро он излил.

Зазвучала печаль,
Как неслышный минор.
Леса тёмная даль/
Затуманилcя взор.

Тихо плещет волна
На сыпучий песок.
Будто капли вина
Брызжут нежностью строк.

Вода алела, как вино.
В нём пеной лёгкой облака
Куда- то плыли по теченью.
Средь них стоп-кадром из кино,
Несла неспешная река,
Вечерний хмель воображенью.

Я окунулась вся в вино,
Кусочком пробки поплыла
В обнимку с пеною хмельною.
И, будто в кадре из кино,
В воображеньи, понесла
Меня река своей волною.

Закат дарил своё вино,
Разлившись в небе и в воде,
И плыл с рекою по теченью.
И в панорамное кино,
Растекшись вместе с ним везде,
Как хмель, несло воображенье.

Узнаю тебя в лицах прохожих,
В золотом громадье облаков...
Это так на меня не похоже,
Но мне грустно, что ты далеко.

В паутине железнодорожной
Я застрял на потеху судьбе.
Чёрт бы взял всю мою осторожность
И боязнь заблудиться в тебе!

За меня не волнуйся, я сильный:
Я любой принимаю ответ.
...А закат — ослепительно-синий:
Он совсем не похож на рассвет.

"Иисус взял Гай, предал заклятию,
С Гаваоном мир он заключил.
Ринулись глупцы в его объятия,
Отдали от города ключи" -

Думал Иерусалимский в ужасе
Царь (представлю - Адониседек),
Не скажу, чтоб отличался мужеством,
Но неглупый был он человек.

Для раздумий были основания:
«Гаваон - не жалкие Гаи.
Городков таких одно название
Много об их сути говорит

Мелкой до ничтожества, заносчивой,
Жадной до рублей и до погон,
Даже говорить о них не хочется,
Не в пример им будет Гаваон...

Общее солнце огромно очень.
Солнце мое для меня – как раз.
Общее солнце не светит ночью.
Свет моего никогда не гас.
Общее солнце не греет вечно –
Непостоянны его лучи.
Солнце мое – «горячосердечно»,
Даже слова его горячи.
Общее – есть неживое солнце,
Чужды ему наши смех и грусть.
Солнце мое – краше всех смеется.
И никогда не заплачет пусть!

Небольшая, жёлтая звезда,
А нам солнце — и больших теплей.
Без него бы, жизни никогда,
На Земле, не ведал род людей.

Солнце летом дарит лучом зной,
Но и в эти дни любимо нами.
И холодной, долгою зимой,
Мы желаем встречи с теми днями.

Солнце — символ наш любви и счастья,
Доброты, тепла и изобилия.
Без него на улице ненастье,
А душа наполнена уныния.

Победить хандру поможет знание,
Что не съела солнце тучи мгла.
Что в погожий день его сияние,
Даст вновь море света и тепла...

Солнышко Златое,
                Я Тебя Люблю!
Руки над Главою,
                Пламенно Молю!
Приведи всех
                   страждущих
к Матери Софии,
СветоСлова жаждущих
              Матери-Мессии.
Не Сокройся, Солнышко,
от людей несчастных!
На Восходе, Вышнее,
Царственно-ПрекРАсно!
Вот и Вышло Ясное
из ночи кромешной,
Моё Солнце КРАсное —
над планетой грешной!
Что же станет с Террою,
если Свет угаснет?
Хлебнёт полной мерою
мир беды ужасной…
Ядерная тьма-зима...