Сохрани услышь молитву

Интеллегентность для себя,
Другим - застенчивость улитка.
Зачем смысл чувств для колобка,
Фругменту золотого слитка?
2004-04-15 11:36:40

dlden:
Что другим, что себе –
То из области разума…
Смысл меж пальцев песком утечет
Золотым или кварцевым
Но всегда в недосказанном
Область чувств, потерявшая счет.
2004-04-15 12:03:13

Artur:
Неизбежность сквозит в пессимизме этическом,
Что до слов красоты, успевают всегда,
Литераторы ловкие, словесники шустрые.
Да, правда там есть...

"Бог один!
Он всех нас любит.
Всех, всегда и на земле
Верю я момент наступит
Мы забудем о себе.
И поймём – мы только дети
Все Его и Он для нас,
Жизнь создал и на планете
Есть порядок и сейчас,
Мы должны Его услышать.
Он слова нам говорит.
Вечные слова и свыше
Он нас манной озарит.
Если мир наш сохраним мы
Для себя и для детей,
Он любовью нас согреет
Сразу всех - счастливый день.
Души светом озаряя,
Он подарит нам себя,
И для нас откроет двери
В утро...

Мир поступил так не понятно
Изгнав любовь куда-то из души
И сердце, страх схватил могучей хваткой,
Бессмысленными сделав наши дни.

Жизнь задыхалась, от бессилия рыдая
Не веря в то, что умерла любовь
И так же в то, что вместе с ней куда-то исчезают,
Остатки правды, потеряв рассудок свой.

С надеждою хватаются за нити
Что держат бездыханную любовь.
Миры в своей отчаянной молитве.
Признав не правильный поступок свой.

И пусть она услышит их мольбу,
Воспрянет, наполняя собой мир...

Последний летний день недолговечен.
Пейзажи августа в багетах дорогих.
Давай по капле выпьем этот вечер -
последний летний вечер на двоих.

Кудрявый клён тряхнёт листвою новой,
раскрашенной осеннею порой…
А над углями вьётся дух сосновый,
смолистый дым над влажною корой.

Пока тепло - пройдёмся по лужайке,
где мягкий мох не сохранит следов,
где дремлет ива в полинявшей майке
над гладью ряской скованных прудов.

Ещё не отпарил июльский полдень,
уж август яблоки сложил в мешок...

Flood-tide below me! I see you face to face!
Clouds of the west – sun there half of hour high –
I see you also face to face.

Crowds of men and women attired in the usual costumes, how curious you are to me!
On the ferry-boats the hundreds and hundreds that cross , returning home,, are more curious to me than you suppose,
And you that shell cross from shore to shore years hence are more to me, and more in my meditations, that you might suppose.

2

The impalpable sustenance of me from...

Семья селян - старуха, дед,
Держали птицу много лет
И на закате своих дней
Не знали бизнеса верней,
Чем курицу иметь, несушку…

Вот поутру зашла старушка
Проведать птицу.
Рябой звали
Они всех кур (уже едва ли
Тех, прежних, можно сосчитать)
И ну давай с порога звать
Её, как водится,
- Цып, цып.
У бабки с детства был принцЫп –
Проверить лишний раз не плохо.
Согнав с гнезда рябую квоху,
Она пошарила рукой…

Вот здесь покинул их покой
(Её и ейного дедА).
Как водится, всегда...

Они жили давно, но как они жили,
Любили друг друга, не смотря ни на что,
И верность в сердцах неустанно хранили,
И строи ли счастье смирено свое.
Каждый искорку чуда добавлял в это счастье,
Уваженьем своим, это все дополнял,
Награждая всегда, страстно-искренней властью,
И любовь неустанно душе прививал.
Никогда не услышать от них оскорблений,
Не увидеть приказного бремени ссор,
В идеальной любви не видать отклонений,
И неверных решений, что приносят раздор.
Слышны тихие звуки...

Любовь моя, моя отрада,
Как долго я тебя искал,
Бог услыхал мои молитвы,
И как звезду с небес послал.

Чтоб в этом мире одиноком,
Два сердца бились в унисон,
Рука в руке мы шли по жизни,
Плечом к плечу, Она и Он.

Быть может, ты и не услышишь,
Тех слов, что должен я сказать,
Я постараюсь в нашей жизни,
Их просто молча доказать.
Владимир Тихонов

Когда был Иисус с учениками
И в Галилее врачевал людей,
Сказал им: человечьими руками
Лишусь Я жизни праведной Своей.

Он знал: Его убьют, умрёт в страданьи,
Воскреснет волей Бога в третий день,
Давал в Капернауме назиданье
Так, как всегда, хоть видел смерти тень.

Сказав слова, покинул Галилею,
И множество людей пошло за Ним,
За Иорданом шёл Он в Иудею,
Чтоб вовремя войти в Иерусалим.

К Иерусалиму восходя дорогой,
С толпы двенадцать отозвал одних,
Сказал о цели книжников...

Ты никода не назовёшь меня женой.
А снова назовёшь своей малышкой.
Но теперь стану я совсем другой, с тобой.
Ведь наше счастье ушло еле слышно.
Билет возвратный сохраню на век.
И только слёзы вместо важных фраз.
Ещё не давно, был родной ты человек.
Но ты разбил всё лучшее сейчас.
Мне не стоять теперь у алтаря.
И платье белое не суждено надеть.
Не сказать: "На веки я твоя."
Лишь в пустоту мне суждено смотреть.
Мне не услышать поздравленья слов.
Ты не наденешь мне заветного кольца...