Согрелось внутри

Ангел снаружи, внутри Дьяволица,
Женская сущность при ней налицо.
Не нарушает семейных традиций,
И, не скрывая, гордится отцом.
Знает секрет оставаться красивой,
Ценит успехи друзей, как свои.
В то, что любовь - это женская сила,
Верит, и делит её на двоих.

Внешне спокойна, эмоции прячет,
Только глаза в ней азарт выдают.
Не представляет свою жизнь иначе,
Кроме как первой быть в общем строю.
Голосом лечит беспечные души,
Ангел снаружи, Чертовка внутри.
После её мир привычный...

ПЕРЕД ЗАПЕРТЫМИ ДВЕРЯМИ

Едва родившихся на свет, по существу, полуслепых
Ещё, жизнь словно перед запертыми ставит нас дверями. –
И что ж? – бывает, до скончания, по сути, мы не видим дальше них,
Не слышим шум извне… Но всё ж, пускай и с шишками, и всеми синяками,
И, не иначе, лишь ценой усилий собственных больших
Дверь в ту Реальность, что скрывается за нею, отпереть должны мы сами,
Чтоб уже вслед за тем решительно ступить, порог перешагнув земной,
На Путь, отвеку заповеданный нам...

- Здравствуй, Путник.
- Здрав будь, Крокодил.
- Как ты к нам забрел?
- Да вот утром встал, и пошел по Пути. Иду, иду - вижу Ты...
- Что я?
- Лежишь на обочине.
- Ну, ты ошибаешься - я не лежу. Я ползу вдоль Пути.
- Как это?
- Вот просто иду, не заходя на Путь. Машин боюсь.
- Ну сказал! Крокодил - и машин боишься?..
- Да не то, чтобы боюсь, просто нету желания встречаться...
- А ты не желай, и не встретишься.
- Как это?
- Да вот так - иди себе, иди... и лови кайф от Пути.
- Боюсь...

Какого цвета, запаха и вкуса?
Когда внутри не все как хочется,
Как съесть не можешь, без укуса.
Когда щемит, что нет той половины,
Которая, могла б тебя понять.
Как будто ты лишился пуповины,
И сердце в крике и заходится опять.
Когда кого-то ждешь, и не приходит,
Когда бежишь отдать, и не догнать.
И вот когда до этого доходит
Стараешься по новой осознать.
Что ты остался сам с собою
И краше нету отражения
И думаешь, при этом, головой,
К чему приводят все эти сомненья.
Ты ведь один...

Абстрактность целей тормозит
Свободное парение,
Внутри спокойность возлежит
На троне самомнения.
Но изменился курс,
В политику даижений переходит мленность -
Как интересно все-таки творить!
Составить планы, воплотить их в жизнь...
Смиренно встретить грудью бедствия,
Надежд не возлагая, получить
Затраченных трудов благое следствие
И дальше не сидеть, не тормозить.

Я вырежу в своей груди
Проклятое сердце
Мне нестерпима его боль
За всех, кто страдает
И, без оглядки я уйду
Туда, где я не был
Туда, где ни когда и ни кто
Меня не узнает

Я вырежу свои глаза
Мне лучше не видеть
Мне лучше в темноте идти
Куда, сам не знаю
Я больше не могу любить
И ненавидеть
Я больше не хочу смотреть
Как умирают

Все чувства отошли назад
И там погибли
Так, почему внутри меня
Так неспокойно
Наверно потому, что я
Все еще слышу
Наверно потому, что мне
По...

беру в руки стакан в двадцать граней
гдяжу внутрь - вижу глаз человечий
прикасаюсь губами как к ране
и -
пью эту Вечность

удаляюсь в сиреневый вечер
косясь глазом на лунное блюдо
пусть кому-то пропел уже кречет
а я -
только буду

и когда отцветут хризантемы
и когда отпоют птицы песни
я останусь невидимой тенью
останусь -
хоть тресни

Зачем?
Конец:
Всё умерло:
Мои глаза не видят слёз,
и губы:
сердце - остановка
Нет, я не плачу, просто слёзы: сами
ну что это за хлам?
Зачем, зачем, зачем!!!

***

Обездвижен:
никотин съедает горло,
и как назло без
рака и отдышки.
Теперь не важно кто я
или где, (неважно)
и всё прошло (болит?)
как небывало:
Тут стонет что-то липкое в груди
сонетом из Шекспира;
разглядывая руку,
где шрам от лезвия
и много тонких пальцев:
Мне кажется внутри
вся пустота, что прожита,
что...

Кругом волшебство - и во мне и в тебе,
В штурмующем стебель В растущей повсюду зеленой траве,
крылатом жуке,
В несущем тростинку домой муравье.

В прекрасных и пышных роскошных цветах,
Растущих на клумбах и в наших садах,
В таких симпатичных, простых васильках,
Никем не посеянных в сочных лугах.

В том маленьком семечке с твой ноготок,
В котором таится могучий росток,
В тех горных ключах, чей звенящий исток
Потом превратится в ревущий поток.

В багровом зените и алой заре,
Двух...

Когда она пьяна, чуть-чуть,
Моя застенчивая леди,
В ее глазах сверкает ртуть
Разбавленная каплей меди,
Упавшей с челки, яркорыжей.
И где вся чопорность и спесь?
Взгляд откровенный и бесстыжий,
Совсем не той, что раньше, здесь
Сидела, плотно сжав колени.
Еще была полна сомнений,
А стоит ли?
Но вот, смотри. Один бокал
Родил таких страстей накал
Внутри у Снежной королевы.
Небрежно,
На пол босоножки -
С правой,
И тут же с левой.
Капал кровью,
Понемножку
Разлитый вермут...