Собратья

Можно махровым цветом
цвести себе как придется,
если никто при этом
не заслоняет солнце.
Если мягка и сЫтна
почва твоего роста,
даже не удивительно,
что так хорошо цветется.

Если изгибы стебля
только твоя прихоть,
можно расти до неба,
ветками вширь тыкать,
роскошью пустоцветов,
тучею аромата
ошеломить бедных
шепчущихся собратьев.

И, развивая корни,
соков чужих коктейли
смешивать до агонии
тех, что не преуспели.
Облюбовать пространства
долю, какую хочется,
и в...

В нашем мире, таком неуютном,
Много злобы и много добра.
Проходила я как-то утром
Мимо дома, в котором жила.
На скамейке с ободранной краской
Мужичонка сидел поддатой.
Знать, не видел он в жизни ласки
И совсем очерствел душой.
Вдруг откуда-то из подворотни
Неожиданно выскочил пес,
Подбежал к мужичку... и в ладони
Опустил свой холодный нос.
Будто носом в душе человечьей
Он учуял чужую беду
И, словами сказать не умея,
Пожалел его, как сироту.
И от жалости этой собачьей...

Есть гении, что дневники писали,
ТАЛАНТ и ДАР они свой берегли
Его несли высОко, над челами.
Строка в дневник, как меткий выстрел – ПЛИ!

Всё в том письме – отчаяния боль,
Страданья, жизни осмысленье,
Размашистая правда, скорбь,
Души полёт и приземленье.

Лишь доброты к собратьям ремесла
Пусть бесталанным, пусть спесивым,
Пусть жалким, горьким. Всем! - им нет числа,
Никак мне не найти, поныне.

Тысячелетия минули
С момента, якобы, любви,
Возникшей при недоразумении,
Контакта рас, совокупления,
Вне осознания, - внемли
Последствиям, и, в рассуждении,
Противоречия найди,
Этноветвей Перворождения,
Исследуй страсти продолжения
На историческом пути,
Во имя Расы Возрождения,
Суперэтнической Любви…

Чрез аналогию семьи
Своей, вы сможете, проникнуть
В генетику развилок ветвей,
Тайну, - в сам репер снизойти,
К амбре исчезнувших соцветий,
В запах цветков их многолетних,
Всей...

Воспоминания в утиль
Не сдашь, не бросишь их на полке:
На самолетике в Эртиль
Мы прилетали... На двухколке

В Красноармейский вез нас дед,
Петр Николаич Остроухов.
В поселке том на белый свет
Я и пришла... Часок потпрукав,

И «дарвалдаями» звеня –
(Степь открывалась панорамой) --
Дед-конюх привозил меня
Торжественно в поселок с мамой.

Поселок наш не знаменит.
Эртиль известней ненамного.
Здесь «графский» сахзавод стоит,
А из Воронежа дорога

В усадьбу графа – двести верст...

Владыка! Научи меня любить!
Тебя, весь бренный мир, своих собратьев,
И радости Любви нектар испить
Во вкусе осознав блаженство счастья.
Владыка! Научи меня творить!
Гармонии созвучья и соцветья
И ею этот мир заполонить
Каких-нибудь на сто тысячелетий.
Владыка! Научи меня летать,
Взрастив души невидимые крылья
И Небо грудью полною вдыхать
И небыль осознать волшебной былью.
Владыка! Научи меня лечить!
Невежество слепое и глухое,
Слова и междусловья находить...

Что же нас так привлекает
в спорте по имени «бокс»?..
Нравится нам, как ломают
челюсти, скулы и нос,
и как перчатка срывает
с черепа нежную бровь,
и как лицо заливает
вдруг побежавшая кровь?..
Нравится, как раз за разом
бьет кулачище, круша
то, в чем покоится разум,
то, в чем ютится душа,
то, что хвалёный наш гений
не в состоянье понять,
то, перед чем на колени
нам не мешало бы встать,
то, что, хотя и похоже
на размягчившийся воск,
но называется все же
очень внушительно: «мозг...

Зима, свободны снова стали псы зимы
И созывают вновь своих собратьев...
И лисы осени уже бегут без задних ног,
Их время кончилось, все хватит.

И в снежных стаях, слыша вои вьюг
Они бегут на встречу, черным птицам
Они сильны, но им не победить
Им сужденно о стаи птиц разбиться

Потом весна придет, и черный цвет
Заменит вскоре радуга симфоний,
То звонкий щебет летних птиц...
Но вот за ними вновь погоня...


Осенний лис уж возратился,
Но вскоре и собак зимы наступит череда...
Но...

Я – просто камень, придорожный, серый.
Я здесь лежу с тех самых давних пор,
Когда, бросая вверх огонь и серу,
Вулкан шутя играл грядою гор.

Уснул вулкан. Уснул. Ни горсти пепла,
Ни искры, ни дыханья… ни че го.
Посмертной маской – кратер, слепок
Величия былого…Обожгло

Студеным ветром зелень винограда
И город тихий, что спокойно спит
У самого подножья. Дремлет рядом
Замерзший сторож – одинокий мирт.

А я – с живой душой, в одежде камня.
Один из многих, у крутой тропы.
Как и у...

С давно затихли фонари
В березовой аллее,
Но ты не меркни, говори,
Моя ночная фея.
Тебе покладист мой убор,
Слиянья звездной дымки,
И никнет мгла перед тобой,
Осевши невидимкой.
Поведай же мне быль о том,
Кто правит краем сумерк,
И пригласи в свой лунный дом,
Чарованный рассудок.
Пока заутрени лучи,
Не подпалят на зорьке
Твои одежи, не молчи,
С собратом одиноким.