Сны кошмары

Пиджак потёртый и кургузый,
Манжеты край заколосился.
Поэту заменила Муза
Жену... вот он и обносился.

Он нищ, ведь всё богатство мира
Отнёс любовнице строптивой,
Теперь один в пустой квартире
Слагает стих ненормативный.

Со всех работ давно уволен,
Поэт голодный - эко диво...
А та, с которой стал голь-моль он,
К нему давно не приходила.

С воображением кипучим
Легко загнуться от горячки,
Без женщины дойти до ручки,
Сыграть от воздержанья в ящик...

- Негоже...

Я живу
на последнем аккорде.

И под крики
«убей!» и «распни!»
в жизнь мою косяками заходят
островерхие, яркие дни.


Листопада окрас тараканий…
И безликой толпы доломит…

Я пытаюсь на сбитом дыханьи -
домолить…
добежать…
долюбить…


Я пытаюсь с Крестом повенчаться.
Я на плаху шагаю. Как псих.

Я пытаюсь спасти домочадцев -
абсолютно чужих. И своих.


И плывет середина кошмара…
И пылают столбы –
там и здесь…

Но кому-то всё мало и мало:
и терновых венков. И...

Там не цветут сады весною,
Планета та из моих снов.
Там смотрят окна пустотою,
Давно покинутых домов.

В одном из них давно когда-то,
По жизни путь и я прошёл.
Зовёт меня тот мир обратно,
Он в снах моих меня нашёл.

Погибший мир иной планеты,
Закон Вселенной в нём иной.
Запретных знаний убит светом,
Тот мир и потому пустой.

Стремясь себя сравнять с Богами,
И превзойти Творца умом.
Сгубить сумели люди сами,
Себя в нём, балуясь с огнём.

С огнём запретных смертным знаний,
Их...

Я вижу тот же кошмар
Твой телефон как пистолет
У виска...
Но мне сказали в ответ
Тебя уже давно нет
Оставь надежду после гудка...

Опять житейские дела,
Проблемы-хлопоты извечные.
Бьёт больно жизнь опять без зла,
Ветра в ней снова дуют встречные.

Опять день быстро выходной,
И незаметно пролетает.
И вечер алою зарёй,
Тьму скорой ночи предвещает.

Опять всё то же и все те же,
И скука серых будней ждёт.
А ветер встречный воздух свежий,
И тучу с дождиком несёт.

Опять холодная весна,
Быть может лето будет тёплым.
А небо как кошмар из сна,
Став чёрным, градом бьёт по окнам.

Опять житейские дела,
Дневное...

"Черноглазая предсказала,
Что ты явишься во сне,
Я во сне тебя узнала-
А ты знаешь обо мне?!
День,заботы,суета
Наступает ночь... -
Снова вместе,ты и я,
Как же нам помочь?
Повседневности тоска,
Поздравления,звонки,
Шум,свиданья,голоса,
Отрешенность,быт...и сны.
Параллель между тобой
Столько лет ,как пролягла,
Ты не рядом,не со мной,
Но ты смежно...как всегда.
Когда искра вспыхнет вдруг
Знает лишь одна судьба,
Но я верю,сны,как друг
Те,что рядом навсегда.

Было холодно и сыро,
Пасмурно,сгущались тучи.
Там,под ложечкой,заныло -
Хватит,хватит себя мучать!
Соберу я письма в пепел
И кусочки фотографий,
И отдам тебе всё,ветер -
В пустоту твоих объятий...
Ночь бессоною волчицей
Будет выть на желтый шар,
Буду-буду тебе сниться,
Сон-романтика? Кошмар?
А потом...всё смоет дождь
Глухо по окну стуча,
Я его родная дочь
Не смогу же промолчать....
Бесконечность ночи канет,
Может даже я взремну,
Солнышко в окно заглянет
Я забуду, я смогу...

Дождь…через сердце…
Косой зябкий ритм… с неба…
Тире. Точка. Точка.

Жизнь моя – помнит тебя. И болит.
Самую малость. Вот столечко.


Я благодарен парижской грозе!
Всё перемыла!… И смолкла.

Здравствуй, бульвар Шанз-Элизе:
«остров блаженных» и мокрых!!…


В вязовых кронах и в нас –
толкотня…
Каждый листок – наизнанку!…

Вспомни, родная.
Вспомни меня.
Вспомни же… нашу «морзянку»!…


Омут. Тире. Тире. Тире.
Омут неоновых улиц… Шквал мокрых красок:
в Lido КАБАРЕ...

Вышли в свет из материнской утробы
Свободные места занять.
Дать обещание на будущие годы
Жертвами стать.

Когда в дверях твое время
Cтекает вниз на пол,
Среди шума ты узнаешь
Прикосновение.
И больше не твое,
Все что ты сеял.

Небольшая операция,
Окончательное принуждение.
Финальный ультиматум.
Тысячи слов, произнесенные громко.
Чтобы было слышно глухому
В обманутой толпе.

Потом ты идешь
Вниз по своей улице.
С неприятными звуками.
Может быть куда-то уехать?
Где-то...

Для редактора,
озабоченного передовицей,
он никто, какой-то Джон Мильтон,
затерявшийся на литературной обочине.

Актриса глицериновую слезу
из-за него не проливала ни разу.

О нем хранит молчание
радио и телевещание.

Нет ни досье, ни файлов секретных.
Нет псевдонимов народу известных.

Никому не интересно
узнать его настоящее имя.

Жив ли он, мертв ли он,
не проверяет никто.

Возможно в чулане
детективы найдут его труп
с разбитым лицом,
с открытыми глазами...