Сними одежду

Цветок, желая жизнью насладиться,
Ведомый ласковым и трепетным лучом,
Бутоном счастья в лето возвратился,
И первым к небу развернулся лепестком.

Потом другие к солнцу потянулись,
Благоухая и маня небесных птах,
И пчёлы, зову предков повинуясь,
Пыльцу, нектар снимали впопыхах.

Так рос цветок, внимая Божьей воле,
Пока не истощился жизненный поток.
И, плодом завершив существованье,
В осенних семенах безропотно умолк

Утро раннее. Слегка
Ветерок подул. Пока.
Листва дерева сверкает
Это он перебирает,
Охлаждает, пробуждает
И сон, "как рукой снимает".

Засверкал вдруг солнца луч,
Он пробился из за туч
И повеяло теплом
Словно под его крылом.

Ветер спрятался под сенью,
А ему на смену
Луч горячий греет землю
Не жди ему замену.

Жарко, градусов под сорок,
Это, ведь, в тени,
Солнце жарче будет скоро
Время не тяни...

Находи себе тенёк,
Словно по наводке,
Ну и выдался денёк...

По дорогам - поВести,
За дорогой - пыль...
Время лижет лопасти
В корабельный штиль.

Время лижет лопасти,
Ветрами дудя.
Крюк снимая робости
С тыльного огня.

И по травам осени--
НА бело ковры.
По аллеям в росписи
Каждому вольны.

Миг и заалеется
Лучиком в глаза--
"Жить - как это здорово!"
Резонансом - да!

Тают, тают старые
Вехами костры,
Сольными гитарными
Струнами любви.

И по новой плоскости
Света в времена
Лижет время лопасти
Ветром в паруса.

Весна, весна рукодельница
Нарядила вокруг в красоту
Полянки, деревья, кустики,
Заполнила всю пустоту!

Полянки изумрудом покрыла,
Из одуванчиков нетканый ковёр,
Деревья зелёным облаком,
Из листочков сплошной узор!

Нарядила в белые платьица
Вишню, черёмуху за окном,
Головки тюльпанов, нарциссов
Клумбами расцветают кругом!

Я сошью себе платье синее
Цвета полевых васильков,
Цвета высокого, чистого неба,
Что б меня позабыть ты не смог.

Мы с тобой расстаёмся...

крона склонится
время стелется
что должно быть – то исполнится
все плохое - перемелется

небо чистое
солнце ясное
не смотри назад
вперед - Здравствуйте!

если хватит кто
за подол, рукав
все сними - отдай
вверх смотри
там где ласточки

равновесие, полнолуние
ночи светлые, утра лунные
звенит, светится
зоря ранняя
равноденствие
до свидания

Чудеса,альбомы ,краски
Может быть мы снимем маски ?
Я хотела рассказать ,
Как хочу тебя читать .
Покажись ты мне, откройся ,
За туманами не скройся .
Нитью крепкой обвяжу,
Нас с тобою я свяжу.
Посмотри на небо зай,
Оно чистое, как сталь.
Чудеса развей рукой ,
Весь наш мир перед тобой .
Сердце тише, я прошу.
Нежно я ему шепчу…

Вот эра новая пришла, и что то людям принесла.
Этрусски пали -Рим пропал, черед язычников настал.
Те приняли Благую весть, но поняли как не Бог весть.
Сначала щеки подставляли, потом наверное устали.
Другим велели подставлять, кому? -язычникам опять.
Ведь "бить язычника не грех, святое дело, и успех!"
И что те в быте применяли, то христиане отвергали!
Этруссков(Римские) бани все сломали!, за баню иногда сжигали!
"Не мыться, значит плоть мертвить(), и духом бренность победить...

Тебя никогда не видел и не встречал, качал, ра-
скачивал пространства маятник, (по-македонс-
ки) с двух рук, по перемещающейся цели, поп-
ал или целы), его убранства, без слов и сожале-
ния, без славы и сослуживцев, когорта вослед,
ленивцев, или делали вид, лошились, снимали
мерки, жуя эвкалипта лист, застыли на ветке,
(ствола - вола – ола), пели песнь? или так толь-
ко казалось?), из глины и пепла, плоды не сорв-
ать, так и мы, (опять и снова) и не съесть, по сн-
егу, что выпал...

Над лесом солнышко взошло…
Уже запели птицы…
Жучки ночные спят давно,
Лишь Светлячку не спится.

Качает мама малыша
И, поправляя ловко
Подушку, гладит не спеша,
Сыночка по головке.
– Давай, я сказку расскажу
Тебе про огонёчек.
Тихонько рядом посижу…
И ты заснёшь, сыночек.
А ночью мы с тобой в лесах
Осветим все дорожки…

– А в сказке будут чудеса?

– Конечно же…немножко.

– А огонёчек этот – мой?
Который светит ярко…

– И твой, и бабушкин, и мой…
Ну, слушай, сказку...

он так заумно говорил
снимал со слов и смысла стружку
он говорил,
стихом клеймил
и никого не хотел слушать
…
наверно он просто не любил
но одному ужасно скучно
он так заумно говорил,
но его никто не хотел слушать