Снеговой

Завьюжила пугливой волной
Снеговая пушистая масса.
Невозможно снежинок полно
Белоснежно густого окраса.
Приукрыта земля серебром.
Расшумелась, как море, ветрина.
Правит в зиму надёжный закон:
Жарких дров не жалей для камина.

За метелью другие гуськом
Пробегают свои километры.
Будет длиться такой биатлон,
До последней законной победы,
До победы весеннего дня
Под конец. А сегодня начало.
Убегает по трассе лыжня.
Время холода всюду настало.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2016

Дружной армадой пристали кораблики,
Заполонили их белые крабики.
Это пиратики десятиногие
Вновь завладеть собрались территорией.

Клацают клешнями звонко-морозными
Жгуче-капризными, снего-заносными.
Снова сезонное завоевание,
Сложно-погодное существование.

Непревзойдённое просто нашествие,
Снегово-льдинистое сумасшествие.
Крабики так превосходят всех численно
- Сопротивляться такому бессмысленно.

Вежливость - главное в столпотворении,
Неадекватно густом размножении.
Раз...

Зима приходит Русь украсить
И белых шуб не жалко лесу ей.
И рдеют украшением на зависть
Рубины важных певчих снегирей.

Мороз художиствует в окнах,
Узор на пяльцах серебро из струй,
И брови снеговые склонов
Насупились в безмолвии статуй

С раскатом грома льды на реках
Трещат в стесненных руслах-берегах.
И брызги солнечные – сполох снега
Игриво поднимаются в ветрах.

Как яблоки зарделись щеки
В путь в валенках - никак не устоять!
И с бубенцом несется тройка
Трех братьев белых...

Вот апрель апельсиновым соком
Брызнул с неба лучами и влагой,
Зашуршали листочки бумагой,
Возвращаются птицы потоком.

Закапелило с крыш, половодье,
И берёзы полны от напитка,
Со стволов он сочится с избытка
Своего, словно в водопроводе.

Прошлогодней листвы пахнет прелью.
Апельсиновый свет нам приятен.
Не видать снеговых белых пятен.
Красит землю апрель акварелью!
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2017

Лётчикам полярной авиации посвящается

Ну, что, братан, поехали домой,
Оденемся теплей, к чему здесь речи.
Нам если взять на карте по прямой,
То до родных берёзок не далече.

Там снова заселяются грачи
На старое, привычное гнездовье,
А здесь уже и сладкое горчит,
И тратится на мелочи здоровье.

Мне не диктует больше ни строки
Пурга - волчица на высокой ноте.
Я положу в рюкзак черновики,
Чтоб было чем заняться в самолёте.

В салоне отмечает экипаж
Удачный рейс и день рожденья...

Декабрь… Сугробы на дворе…
Я помню вас и ваши речи;
Я помню в снежном серебре
Стыдливо дрогнувшие плечи.

В марсельских белых кружевах
Вы замечтались у портьеры:
Кругом на низеньких софах
Почтительные кавалеры.

Лакей разносит пряный чай…
Играет кто-то на рояли…
Но бросили вы невзначай
Мне взгляд, исполненный печали.

И мягко вытянулись, — вся
Воображенье, вдохновенье, —
В моих мечтаньях воскреся
Невыразимые томленья;

И чистая меж нами связь
Под звуки гайдновских мелодий...

(Зима)
Снеговые облака.;
,Когда они так нависают,
Зима возвращаеся.

Не всё ль бесчисленные лики да покровы той же Сущности Единой,
Суть только калейдоскопические грани естества
Её же всё: идеи, творческие образы, слова,
Широты, выси Мироздания и тёмные глубины;
Как снеговые горы с недрами Земли, порождены одною глиной
Стихии ярые, все нежные ростки, все существа...
От электрона до звезды – во всём – явленье Божества,
Дыхание Его бездонныя духовныя пучины!

***
Чуждый личному
в суждениях бывает непредвзят
и неизменно актуален;

не преследующий выгод, бескорыстный
и в невзгодах
остаётся беспечален…


***
К себе властно, как магнитом,
снеговые горы манят нас
своею крутизной;

с той же силою,
иного непроглядный тёмный омут
завлекает глубиной...


***
Как губительной заразы,
избегай всемерно дум,
друг мой, низкого разряда,

как удушливого газа…
как желающие жить
уклоняются от яда!

***
Даже несущему
бесценное сокровище в себе
нередко именно суметь

всего трудней бывает
это в полной мере осознать,
как и вполне им овладеть.


***
Лишь с высоты самосознания, пожалуй,
как с вершины, вознесённой
выше пиков снеговых,

возможно наблюдать реальное
взаимоотношение вещей
и сфер надземных и земных.


***
Пред небом и землёй
каким бы достояньем, может быть,
душа похвастать ни могла, –

в зачёт, однако, ей идут
не показные добродетели,
а добрые дела.