Снаряды

От шапок северных сияний,
Свои владения распростер.
С полярной пустоши скитаний,
Мороз продвинул свой шатер.

Гонимый любопытства волей,
Прельстил родительский рассказ.
Про берега с горячим морем,
И про поля с зеленым кроем,-
Нарушен матери наказ.

Собрав простор полярной ночи,
В мешок походный снарядил.
И на оленях,что есть мочи,
Края родимые простил.

Ни день,ни ночь,не видно море,
Мороз шагает по земле.
Но где ни ступит - бело поле,
Не рад мороз своей судьбе.

Где были...

Не носит Россия орденов своих красных.
На башнях Кремля рубиновый блеск.
И лишь по утрам материалом атласным
Героев приветствует прямо с небес...

Бушует гроза где-то над лесом.
А,может быть, пушек в ушах стоит стон?..
И каждый в строю легко найдёт место.
Здесь всяк офицер, кто в Отчизну влюблён...

И не в снарядах, в сердцах наша сила...
Глашатай в груди вперёд позовёт...
Никто не услышит слова "Россия"...
И в память всплывёт не один страшный год...

Афганистан – термометр души,
Плюс пятьдесят показывает стойко,
И оттого в классической глуши
Обоймы рифм я разряжаю бойко.(1)

Вы, авторы сценария войны,
Чего иного от афганца ждали?
Средь граждан разоряемой страны
Нас ПЕРВЫМИ ИЗ ВСЕХ оклеветали.

Нас обвиняя в собственной вине,
Вы грезили, что нас разоружили.
НО НЕ БЫВАЛО НИ В КАКОЙ ВОЙНЕ,
ЧТОБ РУССКИЕ ОРУЖИЕ СЛОЖИЛИ!

Кто испытает строк моих удар,
Тому нужды не будет уж в лекарстве.
Я вам припомню жаркий Кандагар
И реки крови...

Я сменил дислокацию, чтоб под удар
Не подставить орлов и героев своих.
Горы справа от нас, впереди Кандагар,
Лишь тылы у меня - взять и плюнуть на них!

Несерьёзная,
Да с веснушками,
Рыжеватые вихорки…
Я - с душманами,
Всё да с пушками,
А моей школьнице -
Всё «хи-хи!»
А за моей спиной
Сила грозная -
Бьём по ворогам
Из систем.
А мои тылы
Несерьёзные
Крутят музыку
Бони М.

Я снаряда полёт вычисляю в уме -
Чтобы в их же горах всех врагов закопать.
А она мне - про глупости в...

Туманность взгляда брызгает сырой волной и тиной,
чешуйками холмистого прибрежного песка,
бутылочно-индиговой прохладой, соленым инеем
святилища заката с престола Посейдона.
И ты идешь, грузнея вкусом рома, глиной
смуглого лица, под зонтом кипарисового сна.
Оранжерея бархатного тлена страстей,
скрип чаек, шипящей пены сода

полощет твои ноги. А у нас, зима…
У нас жжет обнаженность на кремовых полях,
в тряпье дорог простывший зуд авто,
по улицам капель стеклянных взглядов
и вечер...

Ушли командармы, комдивы, комбаты.
По ротным и взводным Прошлася с Косой.
Уходят, уходят, уходят Солдаты
Последний-за жизнь-проигравшие бой.

Уходят… Уходят… И с ними уходят
Разрывы снарядов и раненых стон,
И письма, которые поздно приходят,
И кары неправой штрафной батальон.

И проклятый день – когда холм удержали
«Наркомовских» втрое на долю пришлось…
Кому до Берлина дойти наказали
Не всем до санбата дойти довелось.

Уходят… Уходят… Уносят с собою
Солдатскую правду нелегких...

Прожектора рвут небо вкривь и вкось,
В который раз пытаются угнаться.
Но рвет висок спасительная злость,
Идем к Берлину, некогда бояться.

Ревут моторы, кровь шумит в ушах,
Зенитные расчеты в суматохе.
Нам помогают Будда, Бог, Аллах,
Хотя мы сами, в общем то, неплохи.

Несется сверху черный Мессершмитт
Готовы небеса к отменной драке
Но наш стрелок по прежнему не спит
И ночь проглотит разъяренный факел.

Механики хрипя и матерясь
Дырявую машину залатают.
Средь наших будней...

Отец на три дня закатил громкий пир.
Он - девок палатных всегдашний кумир,
Совсем был не весел, потупивши взор...
Его скомороший не радовал хор.
- Негоже, сынок. - Обратился отец. -
Собралися сотни отважных сердец
Не киснуть с тобой за веселым столом.
Всем радость не ты ли принес в этот дом?!
- Прости меня, отче, задумался вдруг...
Не можешь один ты мне выделить струг
И малой дружиной в поход снарядить?
Еще один долг нужно мне оплатить.
В бою том... последнем... наказ дал Ратмир...

Не плачь, малыш, пожалуйста, не надо!
Здесь голос твой едва услышит мать,
От грохота взрывающих снарядов
Она сама готова зарыдать.

И всхлипывать нескоро перестанет,
От пуль очередей утихнет шквал,
В руинах перед взором, вдруг, предстанет
Чудесный город, некогда, Цхинвал…

Утри слезу, старик, в углу подвала,
Слов утешенья сможем ли сказать?
Когда места родимые в развалах
Ему о многом могут рассказать!

Откуда зло взялось на белом свете?
Жестокость кем была порождена?
В чем...

Совесть стальной иголкой
Колет сквозь лень-тоску:
Родина, как же долго
Мы у тебя в долгу!

За изобилье хлеба,
За благодать в тиши,
За неземное небо,
За неразмен души.

Вечно светла и свята,
Истин благих ручей!
Родина, что распята
Сворою палачей!

Дьявольская отрада –
В бой снарядить полки
И прямиком из ада
В жертву вонзить клыки!

Правда гряди святая!
Господи, помоги
Кровью несытой стае
Нам возвратить долги!