Смотрел я или не смотрел

В грибное царство я захаживал на днях,
Всю прелесть осени не скучно открывал.
Гадал мороз с опятами на пнях,
И длинной осени дорогу узнавал.

Смотрел картины ягодных полей,
Причуды бисера мазками на листве.
Как дорогих,считаю журавлей,
Еще размеренно шагают по траве.

Еще плетут в засаде пауки,
Их не торопятся к полету корабли.
Еще цветут осенние цветы,
И пирамид не строят муравьи.

И я брожу,гадая в тишине,
В туманном царстве живость и покой.
И в благодарность утешение в душе...

Князь тоже целый день до ночи
Покойник словно напророчил,
Провел в раздумье: «Кто же прав?
Ведь у меня побольше прав,
Чем у Андрона и Никиты
Так почему тогда закрыты
Врата познанья для меня?
И кто же больше здесь свинья?
Кто не летает, иль не мыслит?
Наверно голова раскиснет
От этих дум. Но как унять
Тоску, которая так гложет?
Андрон, поди, и сам не может
Уснуть?!
Какой противный день.
И по полатям,
словно тень
чужая бродит.
Вот где смута! Но будет легче.
Скоро утро мои...

Один богач-землевладелец, пришел на встречу с мудрецом,
Все тайны выведать, надеясь, спектакль разыгрывал лицом.
Благое сделав выраженье, на лесть, истратив полчаса,
Просил того об одолженьи, увидеть глазом Чудеса!
Все говорят: «В тебе пружина, покрыта золотом побед!
Слепым, больным и одержимым, ты возвращаешь жизни свет!»
«Ну, рассмешил пенсионера, нет никаких, богач, Чудес!
Во мне одна святая сила, в Христа и Таинство небес!»
«Восходит солнце – это Чудо! - Толстяк в оранжевом пальто...

Любить тебя - это как поцеловать спящего ангела
Вот так же невинно, горячо и пламенно
Как проснуться с утра вдвоем в постели
Как взглянуть в твои глаза,
6езмятежные как после дождя
Когда ты расстроен - они бездонны,
как после грозы во время дождя
Серые, холодные, но такие.…
Сквозь которые пробирается искорка огня
А когда спокоен – ласковые как у котёнка,
с небольшим намёком на тигренка
Ты мой Кай, а я твоя Герда
Ты мой охотник, а я твоя наивная жертва
Проплывают мимо поезда
О...

Как жила я раньше без тебя?
Как дышала и смотрела в свет?
Жизнь моя была темна, пуста...
Думала, что счастья вовсе нет...

Ты пришёл и сразу пустоту
Озарил любовью и теплом,
Подарил мне сладкую мечту -
В небе я сольюсь вовек с Христом!

Шёл пацан по тротуару, ничего не замечая,
Для такой печали хватило одного лишь случая.
Он её любил, а она презирала, не любила его,
А он не мог, не мог жить без неё.
Она, увидев это, решила пользу извлечь,
Притворяться, что любит, что может в постель лечь.
Она хотела лишь новую себе игрушку иметь,
А ему, ведь он не знал о том, хотелось петь.
Он дарил цветы, а оказалось не он один,
Когда его не было, она гуляла с другим.
А я смотрю на это свысока, с жалостью смотрю,
Я его как...

Ветер кружит листву во дворе,
На крыльце сижу я и плачу.
Пёс лохматый и грязный ко мне
Подошёл, поскуливать начал.

Не грусти ты мой друг не грусти,
Не один ты такой одинокий.
И печально в глаза не смотри,
Как смотрел и смотришь ты многим.

Не поймёт тебя друг мой никто,
Только я тебя понимаю.
У нас жизнь так похожа с тобой –
За тебя слезу я роняю.

Перестань только выть на луну,
Не зови смерть, ещё нам так рано
Уходить без любви в синеву –
Заживут в сердцах наших раны.

И мы...

Я к вам пишу случайно; право
Не знаю как и для чего.
Я потерял уж это право.
И что скажу вам?— ничего!
Что помню вас?— но, Боже правый,
Вы это знаете давно;
И вам, конечно, все равно.

И знать вам также нету нужды,
Где я? что я? в какой глуши?
Душою мы друг другу чужды,
Да вряд ли есть родство души.
Страницы прошлого читая,
Их по порядку разбирая
Теперь остынувшим умом,
Разуверяюсь я во всем.
Смешно же сердцем лицемерить
Перед собою столько лет;
Добро б еще морочить свет!
Да и...

Одуванчик проснулся легко,
И росинки в реснички упали.
Желтолицо смотрел он в окно
Небосвода из синей эмали.

Ах, как солнечно там, на заре
Одуванчик-дружок распахнулся!
Он всю ночь на другой стороне
Службу нёс, чтобы мир улыбнулся.

Одуванчиков встретился взгляд,
Помахали друг другу лучами…
Заискрился росинок наряд,
А поэт отозвался стихами.

Над Вифлеемом ночь застыла.
Я блудную овцу искал.
В пещеру заглянул – и было
виденье между черных скал.

Иосиф, плотник бородатый,
сжимал, как смуглые тиски,
ладони, знавшие когда-то
плоть необструганной доски.

Мария слабая на Чадо
улыбку устремляла вниз,
вся умиленье, вся прохлада
линялых синеватых риз.

А Он, Младенец светлоокий
в венце из золотистых стрел,
не видя Матери, в потоки
Своих небес уже смотрел.

И рядом, в темноте счастливой,
по белизне и бубенцу
я вдруг...