Смиреной тенью листопада

По лунной дорожке осеннего сада
Мой кот уходил в эту полночь куда-то.
О, эта надежда, о эта отрада-
Дарил вдохновенье посланник крылатый,
И было и грустно немного и больно,
Что кануло в Лету веселое лето,
По лунной дорожке шагнула невольно.
И все говорила с тобой до рассвета,

О том, как внезапно зима наступила,
И тени метались устало по кругу,
О том, как легко эти выси любила,
В любовнике видела верного друга.
И все, что могло в эти ночи случиться,
Проносится мимо, и...

Жизнь блестела, словно твой паркет.
В тишине густых сосновых палок
Женщина качалась в гамаке,
И арахис жареный жевала.

Белый пудель стриженным хвостом
Всё махал, на солнце члены грея –
Женщина читала энный том
Сочинений Э. Хемингуэя.

В щели глаз лились живой водой
Строфы занимательных историй
Про окопы первой мировой,
И о старике, ушедшем в море.

Я был рядом, лучший друг семьи,
А точнее - лучший друг хозяйки.
Ежедневно, с часу до семи,
Рассуждал, качаясь в раскачайке...

Как в коконе...
В тягучей паутине
Умело сОтканной
Радушным пауком
Во сне бреду
По выжженной
Пустыне...
К оазису
С живительным
Глотком…
Бархан к бархану...
Плавит день
Светило
Сжигающее путников
В песках…
Какая же вперёд толкает
Сила?..
Забыть про тень...
Отринуть боль
И страх...
Взор устремив
К расплавленным просторам
Однообразных
Призрачных холмов...
Как воду
Проглочу свои укоры
За сотканный беспамятством
Покров…
Без жалоб
По былому…
Без упрёков…
Без ржавой...

И вдруг на закате вся в темном врывается в осень,
И мечется в ворохе листьев, в обрывках сонетов,
Она ни о чем никого в этот миг не попросит,
А молча растает, раздавлена или воспета.

Да что там за время, откуда такая прохлада?
О чем они снова просили тирана, мой ангел?
И где-то кружилась упрямо в пылу листопада,
А век серебром награждал, и другого не надо.

Да только та осень... она ураганом пугала,
И все вырывала их души, как желтые листья...
И каменный век, он серебряным был, но...

Вот и всё… Мне так жаль,
Ускользает тень надежды.
Не унять ту печаль,
О какой не знала прежде.

Догорает закат,
День тихонько умирает.
Наших лет листопад
Мрак ночной укрывает.

Снова солнце взойдёт,
Будто в прошлом мы не жили.
Новый день не вернёт
Тех потерь, какие были.

Время быстро бежит,
От восхода до заката
И до новой зари,
В безвозвратное куда-то.

И сквозь пальцы течёт,
Отведённая мне, вечность,
Как последний отсчёт
Перед стартом в неизвестность.

Любовь - что совесть: без неё ты честно жизнь не проживёшь,
Ведь даже правда без любви напонает больше ложь!

***

Когда из чаши наконец до капли выплеснут весь яд,
То ещё долго её стенки и края кровоточат…

***

Что до злых дел, то не исчесть всех ярых и упорных в них.
Жаль вот, однако, что в добре совсем немного таковых!

***

И всё же творчество капризно и не терпит монотонности…
Во всех делах неповоротливость ведёт к односторонности!

***

Недаром исподволь к смирению...

Рассвет — начало жизни одинокой,
Предрешена судьба моя была.
Меня воззвал Спаситель многоокий
И сохранил от плотяного зла.
Я жизнь свою всю посвятил смиренью,
Молился Богу я в пустынях много лет,
Питался саранчою и растеньями
И отхлебнул я всемогущий свет.
Вдали уже гул нарастает некий,
Идёт и брызжет затхлою слюной...
Он предвещает гибель человеку,
Уже рождается к ковчегу новый Ной!
Покайтесь, братья! Вещий сон мне был!
На землю вновь сойдёт Господне Царство!
Молился кровью я...

Братья светлые! Пришла пора!
Мы желанные гости народных чаяний!
Мы не станем больше скулить с заднего двора,
А придём прямо в столицу наших мечтаний!
Через главные врата мы пройдём громогласно,
Чтобы каждый, чтоб все осознали,
Что слова мои — не только слова, а опасность,
Звенящая острейшей сталью!
Я сам убедился в скудости душ
Священников и фарисеев,
Которые в болоте алчных нужд
Утопили заветный ковчег Моисея!
Гибнет в братоубийстве Палестина!
Неспроста зверствуют секарии во всех...

Какая тяжесть!..
Как ноют кости!
В рубцах всё тело, в клочьях кожа!
И нет ни радости, ни злости...
Мой облик под крестом ничтожен...

Какое зло я причинил кричащим этим людям?
Отчего голова моя стала чучелом для бросаемых в неё камней,
Харкающимся кровью и осколками зубов перед своими судьями!
Кто гонит меня волочить этот крест под свисты обречённых людей?

Всё глубже впиваются иглы терновых кустов!
Лицо моё в крови и слипаются пылью глаза.
Но они не нужны мне, чтобы узнать о том...

Что нового расскажешь мне, печаль?
Изрытых тротуаров толк весенний,
Крем прошлогодних трав, седая даль,
Хрустящий воздух на древесных гребнях,
Аллей коричневая плавь в огранке фонарей,
Беспутный ветер на клетях балконов.
И тот же свет луны, больничной желтизной
Текущей по карнизу, тех же фей
Дыхание на улице ночной, бездонной,
И от свободы вин плодящей гульбищ зной.

Что нового расскажешь мне, апрель?
Голодный взгляд прохожего бродяги,
Собачья брань в рассадниках теней,
Дождей...