Смирения платок надену

Безоглядные дни просочились в песок,
Как в пустыне вода, после редких дождей.
Оставляя на память осенний цветок,
Отпечатав на тканях портреты людей.

День похожий на ночь, зависая стрелой,
Над сознанием черная рваная мгла.
Под звенящей надрывно, сырой тетивой,
Заунывно впивается прошлым игла.

Перелетные птицы летят над рекой,
Уводя за собой обесцененный взгляд.
Улетают, вскричав на прощанье с тоской,
Оставляя утихший под инеем сад.

Желтый факел в лесу обрывается вниз,
Опадая...

Ещё чашечка кофе и сигарета,
Пара глотков с лёгким привкусом дыма…
Очередь мыслей ждала до рассвета,
Нетерпеливые шмыгнули мимо….


***
В паутинки заплетёт Лето
Взмах руки, осенний дар феи…
Растворит в седых ветрах где-то
Праздник Лета, превратив в змея…

Сорван с пальца кончик той нити,
Что на привязи вела крепко…
Удаляется со всей прытью,
На свободе не нужна клетка…

Паутинки на лету сбросив,
Змей воздушный улетит в сказку…
Фея в гости пригласит Осень,
Будут вместе выбирать...

- Погадаю тебе.
Ворожу много лет.
Не противься судьбе
И послушай совет.

Ну, цыганка - чума!
Приглянулся я ей.
Не отстанет сама.
- Денег дай! Не жалей!

Отмахнувшись рукой -
Не твое, мол, добро -
Я смешался с толпой
И спустился в метро.

Полон душный вагон.
Задремал на ходу.
И услышал, сквозь сон:
- Спи, а я подожду.

Вновь цыганка. Кошмар.
Видно, вслед, шла за мной.
Охватил меня жар.
Я молчу, как немой.

Встать хочу, не могу
И болит голова.
Словно эхом, в мозгу...

В ночном полумраке горела свеча:
Стекали слезинки по телу потоком.
Никто её в комнате не замечал
И было от этого ей одиноко.

Казалось свече: что горит она зря,
И искорку света никто не заметит.
Ведь жители ночью, как правило, спят
И вряд ли здесь кто-то нуждается в свете.

Но вдруг силуэт увидала свеча:
К ней женщина вышла из сумрака ночи:
На бледном лице отражалась печаль
И свечке всем сердцем хотелось помочь ей.

В причудливом танце плясал огонёк
И женщина робко слезинку...

Не любить тебя невозможно,
И не верить тебе нельзя,
Осторожно, осторожно,
Я заглядываю в глаза...

Я хочу в них увидеть радость,
разрушающую покой,
Еслиб знала ты ,как надо,
Чтоб ты рядом была со мной!

Я боюсь в них увидеть горе,
Убивающее как ток,
Необъятное словно море,
И прижатый к губам платок.

Эта истина неприложна-
Не любить тебя невозможно!

Не хмурься, брат. Зачем грустить
И разводить под солнцем слякоть?
Бессилия дурная прыть –
При каждой неудаче плакать.

Подумаешь, ушла жена!
Не ТА… Ошибся в кои веки…
И муза. Если неверна –
Дорогой «из варяг во греки»
Спустилось по Днепру в ночи –
Не плач! Москва не верит в слёзы,
А в Киев, сколько не молчи,
Дорогу не найти без прозы.

Не плачь поэт. Оставь платок
Ахматовой – он ей по чину,
А ты ловец безумных строк,
И если даже вполовину
Ты так хорош, как раньше был...

Уже на желтые поля,
Ложится иней серебристый,
Звенит морозом тишина,
И скоро ляжет снег искристый.

Из облаков себе Луна,
Кроит платок пушистый- белый,
Хлопочет, как всегда одна,
Вид у нее довольно смелый!

И широко открыв глаза,
Все звезды в изумлении застыли,
Как хороша, красавица-Луна!
От восхищенья в хороводе закружили!

Я прощаю столбу прямоту,
А горбатому – длинные руки,
И хватаю в прыжке на лету,
Исполняя кульбиты и трюки,
Незнакомки платок. Разбираю
Монограммы изящную вязь.
Ни ликёром я потчую – чаем
Родовую поэтов боязнь –
Не успеть на последние сборы,
Перед тем как шагнуть в Никуда.
Брошу всё и подамся в поморы,
Пусть вдогонку плюют города,

Ну а я выйду в море, но снасти
Позабуду на берегу.
Не за рыбой – за верой, Мастер
Я к тебе от себя бегу.

Светлой облачной дымкой я вижу твой облик,
С вышины улыбаешься ласково мне.
И опять сжалось сердце, послав тебе оклик,
Ты со мной, но, увы, нет тебя. Ты во сне…

Снова мокрый платок и распухшие губы,
Вспоминаю как сказку сюжеты с тобой.
Ты душою своей навела красоту бы,
Каждый ожил, согревшись, святой добротой.

Нет тебя. Все вокруг стало серым, холодным,
Пустота … Ты была на Земле для меня
Ясным солнышком, светом, рекой полноводной
В горе, в радости, просто в обыденных днях...

Эту сказку счастливую слышал
Я уже на теперешний лад.
Как Иванушка во поле вышел
И стрелу запустил наугад.

Он пошёл в направленье полёта
По сребристому следу судьбы.
И попал он к лягушке в болото,
За три моря от отчей избы.

-Пригодится на правое дело!-
Положил он лягушку в платок.
Вскрыл ей белое царское тело
И пустил электрический ток.

В долгих муках она умирала,
В каждой жилке стучали века.
И улыбка познанья играла
На счастливом лице дурака.