Смертные

Верит ум лишь в то, что объяснимо,
Что он истолкует и поймёт.
И проходят люди факта мимо,
Если он, вне логик их живёт.

Мир рисует кистью объяснений,
Ум, но восприятия порог,
На природу мироощущений,
Назначает, телу смертных Бог.

Телом ограничено сознание,
Разум в восприятия тисках.
Ко всему, за гранью понимания,
В мысли его скепсис или страх.

Губит нас не тайны неизвестость,
А рассудка страх и слепота.
Верит он лишь в ясность и конкретность,
Даже если, сущность их пуста...

Я на белом листе,
Вязь оставлю стихов.
Между строк в пустоте,
Эхо тихих шагов.

Эхом тихих шагов,
И движений души.
Часть её, там меж слов,
Жить осталась в тиши.

Себя светлую часть,
Я раздал по стихам.
В них души моей страсть,
Оставляя здесь вам.

Вам, тем кто меня после,
Продолжая дней нить,
На Земле солнца возле,
Будет жить и любить.

Смертны телом поэты,
Но их души в стихах.
Бытия смыв запреты,
Живут дальше в веках...
Марковцев Ю.

,
Десять часов.
Отбили куранты.
Команда: «Под Знамя смирно», парад!
Знамя Победы сакральным стягом.
Чеканит брусчатка солдатский шаг.
*
«Война Священная» оркестра
Разбудит память предков, дедов.
Бьёт зиккуратом дух шумеров
Сквозь маскировку мавзолея.
Как крестный ход, войска вливают
На лобном месте в Царский трон
Дух победителей… Витают
Решимость стали, смертный звон.
Грядёт век новый. Синий флаг
Угас. Иссяк Закона фарс.
Помазан?
Выбран?
Император?
Предтеча...

Не будет безотрадной старости, ни смертного томленья для того,
Кто обращеньем к миру внутреннему выбор мудрый сделал:
Кто, вняв мучительной их розни, примирил с душою тело,
От вредных примесей и ум, и собственное естество
Очистив, кто неколебимо веря в истины и света торжество,
Единым духом их врагов разил бесстрашно и умело,
Ему доверенную от рожденья ниву сам возделал,
Преобразил в цветущий сад, лишь Бога славя одного!

.

Кенигсберг... Цитадель великой войны;

Пропитаны смертью камни и солью;

Капелька крови моя здесь горит

Еще нерождённой, будущей болью.
.

Война... Тяжкий труд, мозоли и пот.

Калеки...Страх смерти... Крест тяжкий несёт

С терпеньем великим могучий народ,

Но каждый победе свой долг отдаёт.

Не мне рассуждать почему и за что,

Чистилищем смертным искуплено всё.
.

Кровавый восход ударил набатом,

Давай, бог войны, передышку солдатам;

Стонет орудье горячим угаром...

От героев былых времён не осталось порой имён, —
Те, кто приняли смертный бой, стали просто землей и травой.
Только грозная доблесть их поселилась в сердцах живых.
Этот вечный огонь, нам завещаный одним, мы в груди храним.

Посмотри на моих бойцов, целый свет помнит их в лицо,
Вот застыл батальон в строю, снова старых друзей узнаю.
Хоть им нет двадцати пяти — трудный путь им пришлось пройти.
Это те, кто в штыки поднимался, как один, те, кто брал Берлин.

Нет в России семьи такой, где б...

Весь мир смертных есть
взаимозависимый организм.
Махабхарата.

Спасут ли нас от злого вируса, от рака ли новейшая вакцина
Или чудесный эликсир? Чем излечить аморализм? –
Вот в чём единственно вопрос! Где социальный пароксизм,
Там очевидно панацеи нам одна лишь медицина
Не в силах дать. –
И то сказать: вкупе с Землёй плоть человечества едина,
Как очень сложный и ранимый планетарный организм.
Так не людской ли безрассудный неуёмный эгоизм –
Всех пагуб, всех несчётных бедствий наших...

Моя ты дорогая,
Тебя по-прежнему любя,
Всё чаще вспоминаю,
Любуясь пожелаю,
Благополучия, добра,
Не знаю, помнишь ли меня?
С тобой я засыпаю.

Проснувшись, сразу же с утра,
Себя я утешаю,
Потом навзрыд рыдаю,
Ведь я у смертного одра,
От кислорода задыхаясь,
Под маской вижу я тебя,
Моя ты дорогая.

За тебя буду пить я до дна,
Через всё в этой жизни прошли.
За тебя буду пить до утра!
Мы с тобой ведь друзья, не враги!

Ты так мало прожил на земле,
Но тебя помню я до сих пор.
Не хватает тебя, Ванька, мне!
Я завёл бы с тобой разговор!

До сих пор я дружил бы с тобой!
Был бы жив, приходил бы ко мне!
Ты так рано ушёл в мир иной
И оставил меня на земле.

Я сегодня сижу за столом,
Вспоминая тебя, пью до дна.
Посидеть бы сейчас нам вдвоём!
Угощал бы тебя до утра!

Я сижу за...

Страшнее смерти — только жизнь,
Вцепилась, просит — задержись.
А боль иголкою в виски,
Глаза — два озера тоски.
Но мне не время умереть,
И тронув — отступает смерть.

Звенит ночная тишина,
И тьмою смотрит из окна.
И будоражат ум догадки,
А из ночей сбежал сон сладкий,
И от усталости хмельной,
Не сплю я в тишине ночной.

А утром будет день и пищу,
Ум мыслям в суете отыщет.
Дверь заскрипит за мной натужно,
Всё будет так, как Небу нужно.
И смертных нас оно не спросит,
А что же...