Смертные

Храпели кони в замкнутой конюшне

Под громкий стук от множества копыт,

Когда бог солнца к ним вошёл снаружи

В приятный для души знакомый быт.



Запряг в свою златую колесницу

Коней крылатых быстро как всегда

И вспомнив сыновей родные лица,

Любимого сыночка увидал.



Явился фаэтон с нелепой просьбой:

-Отец, позволь сейчас мне самому

-Проехаться по небу словно взрослый!

-Зачем? Тебя, мой сын, я не пойму.



-Товарищи смеются надо мною,

-Не веря, что я...

Как в жажде лань стремится к лону вод,
Так сердцем рвусь к Тебе я, Боже!
Моей простой души круговорот
С Твоим потоком слиться должен.

Мне слезы хлебом были день и ночь,
И плачем звал Тебя я, Боже!
Помог Ты мне все беды превозмочь
И оживил на смертном ложе!

Купаюсь в волнах жизни я твоей,
Твой голос льется водопадом,
Ты в бездну вечности зовешь своей,
Для веры бездна - не преграда.

Под сенью куполов твоих церквей
Я славлю Бога в многолюдстве,
В унынии моих понурых дней
Опять...

За морем море, за горем горе, за равниной рав-
нина, увита хмелем, туманом, росами покрыта,
слезами, лозами, и брехнею, правдою. Как разо-
браться с кем Бог? с тобою? или с клавою, жено-
ю? кто правый, тот: кто на ножи или на гиляку, к-
то сгорел в одессе и в мариуполе погиб, кто поп-
ал, а кто влип? время рассудит, сила, или божья
(мила), милость, любовь или миля, небесная сот-
ня или беркутят вопля-крик, сожжёнными кокте-
йля-миг, время? кто убил обоих, двоих, пару, пар-
убий...

Сиюминутная элегия заката,
словно мотив сверчка накоротке
в вечернем сумраке, где тает налегке
пыль полдня под морщинами халата.

Смоль горизонта, бледных окон фрески
хранят, как память – смертную тоску,
смак полусна, преклонную весну
под чёрной скорлупой слепого сердца.

Густые ели, лапами качая,
в святилище, с сокровищем молчанья,
откроют дверь, захлопнув глаз просвет.

Просалютуют парковые кроны
сквозь беспорядок неба невесомый,
и ночь покроет тайной, словно смерть.

Да, не познать даже себя, и стремления тут не
поможет, не при чём, бьёмся об стену, бьём по
голове кирпичом, высекаем искру, лучом, луч-
ше взять кремний, и бить по нему, и зеркало не
поможет(?) а наличие зеркальных нейронов, т-
ревожит, моторные и сокращение мышц, смо-
жет передать, то, что хотел сначала, например,
изобразить мышь или бизона, мамонта или др-
акона, зооморфные формы, наполняли его соз-
нания, вырисовывались на листе, скале, камне,
а кто-то говорил, мне, что глаза...

В обычный полдень на жаре
Купался жук в большом ведре.
Когда немного подостыл
Со стрекозой заговорил.
- Как ты похожа на червя!
Крылов тебя прославил зря.
Ты без сомненья тунеядка,
К пустым забавам слишком падка.
А вот Крыловский муравей
Мог быть,конечно, поскромней!
Ну если здраво рассудить -
Кто он такой что бы судить?
Создал тебя Всевышний,
Наверное,не лишней.
Какую ж пользу ты несёшь,
Ведь даже песен не поёшь?!
И в жизни многого не знаешь,
Что есть зима не понимаешь...

Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,
Не проси об этом счастье, отравляющем миры,
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,
Что такое темный ужас начинателя игры!

Тот, кто взял ее однажды в повелительные руки,
У того исчез навеки безмятежный свет очей,
Духи ада любят слушать эти царственные звуки,
Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.

Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,
Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,
И под солнцем, и...

Только никогда, прошу тебя, не представляй, что
ты Бог, ибо это и есть твой торг, твой порог, горд-
ыня, всегда и поныне, каждый, сверчок конечно
же должен, знать и свой шесток, кесарю кесаре-
во и Божия Богови, а тебе твоё, каждому по засл-
угам, окстись от испуга и ложной смелости, страх
Господень, начало мудрости, ибо нет скудности,
изобилие и ополчение вокруг, люби заповеди и
укажет путь тебе, мой друг, а не дай Бог, выберешь
чей-то чужой, ибо благословение Его во главу уг...

Погиб кузнец. Жил-был, да вдруг и умер
В единый день, в единый краткий час.
И прозвучал последний смертный зуммер
Нежданно, как для каждого из нас

Он прозвучит. Коллеги поневоле
Потрясены, но более – жена,
Что стала вдруг вдовой в земной юдоли
И в мире злом осталася одна.

Врачи подозревают отравленье,
Но их вердикт от смерти не спасёт.
Цените, люди, каждое мгновенье
С любимым! Не вернёшь, когда умрёт.

Я зрел его работы. Изумленья
Достойные и всяческих похвал.
Он Мастер был...

Ты просишь о помощи,
Хватаешься за соломинку ускользающей тени.
Твое сердце жаждет наполнения равной ему любовью.
Твоя суть уже взметнулась.
Но кто ты? Откуда такая неистовость?
Что связывает нас с тобою?
В одном безумии когда-то искупались…
Ты готов быть вьюном, поднимающимся по стволу,
Но готов ли ты к игле проникновения в нездешнее?
Знаешь ли, что неземные таинства убивают?
Проходят сквозь сердце и забирают его жизнь себе.
Чем открывается дверь в вечность любви…
Не одним лишь...