Смерть поэта

Куда уходят все поэты?
Все в прозу больше.
В душе закончились стихи
их больше нету.
Жизнь длится дольше.

Первый шаг далеко уже в прошлом,
Было время тогда не таким.
В нём весь мир мне казался хорошим,
Я считал этот мир весь своим.

Был я искренним, честным со всеми,
Не боясь, всё потрогать хотел.
Но шагнул — и года полетели,
Стал седым я и белым как мел.

И уже не далёк шаг последний,
Шаг за шагом к нему я иду.
Мир за ним, как за первым неведом,
Как тогда, я шагнув, упаду.

Между шагом последним и первым,
В миг спресованны жизнью года.
Исчерпав здесь её все резервы,
Я отсюда уйду...

С каким восторгом ждёт рассвета всё живое,
Земля и небо и влюблённых двое,
Лишь бедная Русалочка не ждёт:
Её тот светлый дивный луч,- убьёт.

Глядит в морскую даль и плачет,
Ведь жизнь для всех нас много значит,
Беды уж страшной не отвесть,
А может быть, надежда есть?

И правда, мчатся, мчатся к ней,
Красивей дивных орхидей
Сестрицы милые, - семья
Ты спасена, ты спасена!

Вернёшься ты опять домой,
Где будешь плавать под луной
Жаль нет у нас сейчас дворца,
Но ты вернись, утешь...

Из небесных с проседью генштабов
дан приказ: любить… Тебе и мне.

Крупные топазины каштанов
закоричневели
по траве.


Замелькал по паркам сизый вереск…
В городе — сумбур
и волшебство…
Ах, зачем же ты, родная, веришь
в хулигана-парня своего?!…


Листопад — святой и шаловливый…

О пятиэтажку — сорок раз
в прозолоть мелированной гривой
трется осень… как о коновязь…


Некому — погоду распогодить!…
замолить… убавить это всё…
И каретным
Царским колесом —
низкие лучи...

Тяжёлая лира, ложащаяся на европейскую ночь, на изодранное сознание
ночного Парижа; тихий ад, поднимающийся в первоначальной
стройности, строгости, и, падающий вниз головой в мыльную пену прибоя;
не видно ли Вергилия за плечами – нет –
лишь наэлектризованное одиночество, седое,
жёлто-бледное, всезнающее, как змея, вслушивающееся в правду стекла.
Свобода души – против чуждого мира, против болезненного огня
плоти, изъеденной холодом, туберкулёзом, раком, фурункулёзом;
жёсткая койка...

Стих, как ребёнка, нелегко рожать,
И ритма поражая диким блеском,
Что спринтер, стометровку пробежать
Нехоженным словесным перелеском.

Размашистыми взмахами проплыть,
Каскадом рифм соседей обдавая,
Всё лучше, чем пустым треплом прослыть,
Чужие мысли в свой котёл сливая.

Уехать в позабытую дыру,
Но Даром драть в лохмотья чьи-то души
И "белою вороною" в миру
Прокаркивать свой голос в мира уши.

Среди овец послушных волком выть -
С надрывом, со слезами, непонятно.
Невыгодно у нас...

Я веселый бульварный поэт,
И не ставьте мне это в вину,
Раскрываю я главный секрет:
Я за Бога – не за сатану.

В нашей жизни смешного не счесть,
Да и глупого не сосчитать,
У меня есть и разум и честь,
И я должен всем это сказать.

Как могу – по бумаге рукой,
Получается – кровью души,
Ну и пусть иногда с кривизной,
Ты пойми и судить не спеши.

Ведь не просто до всех донести,
Все, что рушит душевный покой,
Ну немного не в рифму мой стих,
Самобытный я просто такой!

Картинка...

Когда излишне плодовит поэт,
шедевры не рождаются на свет.
не успевает мысль за скоростью пера,
а в результате черная дыра

Танцует за окошком вьюга.
Не пожелать врагу иль другу
Ей подтанцовывать... вне дома.
Но мужику она знакома.
Он жарко печку затопил
И чай из самовара пил.

В том не было самообмана,
Немало пережил он вьюг.
Уют нарушил вдруг, нежданно,
Довольно громкий, в двери стук.

Увидев череп, удивился,
Едва открыл пришельцу дверь.
К нему, как страшный сон явился.
И... голос:«Да, я Смерть, поверь!»

Аж ущипнул себя бедняга,
Не веря собственным глазам.
На черепе был бант завязан
И в яркой...

Я не писатель,но мечтатель,
Певучих проз создатель,
Я не поэт,но я читатель,
Литературы почитатель,


Я люблю ее учить,
Я люблю ее любить,
Я люблю ее хвалить,
Я люблю ее творить.
Мечтаю свой вклад внести
Стихи чудесные плести,
Чтоб они людей целили
И истину доносили.