Смех

Тени из прошлого ходят за нами.
Но мы обычно не видим того,
Как нас маня, они машут руками,
Видим мы их, когда нам нелегко.

Разными в прошлом у нас были дни,
И в них остались различные тени.
Чувства впитав из них наши они,
Нас посещают в минуты сомнений.

Тени весёлые нас поддержав,
Рожицу скорчат и вызовут смех.
Детские шалости нам показав,
Иль радость юнных, невинных потех.

Грустные тени наполнят нас скорбью,
Дни нам напомнив тяжёлых потерь.
Дни, когда жили свирепою болью...

В сказке строгой и солидной,
О любви петь песни — грех!
В ней смеющихся не видно,
Запрещён в той сказке смех.

Вне закона в сказке этой,
Чувства страстные людей.
Музыкантов и поэтов,
Никогда не знали в ней.

В ней углы всегда прямые,
Идеальной формы круг.
У людей глаза пустые,
Незнакомо слово друг.

Средь стеклянных роз, фальшивых,
Грустно тем, в ком чувства есть.
Средь людей пустых, унылых,
Где в почёте ложь и лесть.

И не дай Бог очутиться,
Хоть на миг вам в сказке той...

Душою любит Зга
Веселый смех детей
Где шалостям границ
Никто не установит

На речке берега
Полны шальных затей,
Их звонких колесниц
И ветер не догонит.

Но Зга – всего лишь бес,
И даже без диплома.
Ему трудней всего
Их игры удержать.

То покатились в лес
Безумным снежным комом,
То, прячась за травой,
Возьмутся хохотать.

За ними не успеть,
Об этом черти знают,
И, в дальнюю нору
Тащат свои рога.

Устроят круговерть,
Клубами пыль вздымая
За это детвору
Душою любит Зга

Это просто – невероятно!…

Дождь – так мягко задел нас с тобой…
стертый, как корешок фолианта…
и такой же с торца – золотой…


Так виват!… двухколесному старту…
И крученью педалей – ура!

Ярко-серые Nimbostratus
расслоились по небу с утра.


Вырез юной груди – скрыт под шалью…
Но так манит упругий твой смех!

Дождь уходит. А мы - уезжаем
ото всех… ото всех… ото всех!…


На родительской
старенькой
даче:
плед – один. Но - два космоса чувств.

Поцелуи… объятья… а дальше...

Это уже не смех
Гражданин!
Не бойся
Путин любит всех!
И в зной и холода
Володя – навсегда

Тебя как будто подменили,
Тебя в тебе не узнаю:
Тот, с кем когда-то мы дружили,
Покинул видно плоть твою.

Как так случилось, не понять:
Ты тот же, но совсем другой,
И не спешишь мне руку дать,
Ты снова встретившись со мной.

Пусть грузным стал твой силуэт,
Но смех всё тот же, тот же взгляд.
Но в нём как прежде тепла нет,
Ты мне как видимо не рад.

Нас годы эти изменили,
Тебе ненужен теперь я.
А ведь когда-то с тобой были,
Мы неразлей-вода друзья.

Мы стали разными теперь...

А я, как пляшущий паяц,
Под маской скрыта неумело,
Сквозь смех, сквозь слезы на глазах,
Свой скарб несу тебе несмело.

В нем боль и радость пополам,
Усмешка древняя познаний,
Плод изощренного ума,
Сок истекающий желаний.

Пока неузнанной иду,
В надежде сбросить маску шута,
Как робкий луч, сквозь ночи мглу
К тебе протягиваю руки.

Нежно век коснулся сон.
Ты во сне в меня влюблен.
Слышу ветра тихий смех,
Но любовь, во сне, не грех.

Нежный, жаркий поцелуй.
Ночь любви ты мне даруй.
Жаль, что это сна лишь бред.
И разлучник наш - рассвет!!!

Неприкаянный душою,
Потерялся я — пропал.
Светит солнышко большое,
Для него я очень мал.

В небе птицы громко каркают,
Эти птицы — вороньё.
Отчего ты солнце жаркое,
Слепишь, жгёшь лицо моё.

Во мне что-то поломалось,
Бьётся сердце через раз.
Мне сковала душу вялость,
Спит усталость на дне глаз.

Заблудился я, мне зябко,
Холод сердце остудил.
На душе темно и гадко,
Смех весёлый я забыл.

Неприкаянный душою,
Потерялся я совсем.
Небо хмурое и злое,
И под ним чужой я всем...

Как захочешь увидеть меня, ты только скажи!
Все дела свои брошу, и прибегу босая.
А луна ярче светит, чем окна и этажи,
Ты же знаешь луна для меня святая.
Как захочешь услышать мой смех, ты лишь рассмеши!
Рассмешить меня просто, с тобой я всегда простая.
Или снова о звёздах что-нибудь расскажи,
Ты же знаешь звёзды – это огромная тайна.
И совсем не нужно мне этих тайн открывать.
От того и смотрю на небо так восхищённо!
От того и умею так искренне я мечтать!
От того и смотрю...