Слышный

НЕВЕСОМОСТЬ

через сто лет
будет весна и осень
в мире где нас не будет
уже
несуществование
это так
легко легко легко
невесомость



ЖИВУЩИЕ В ШКАФАХ

мы живем в шкафах
нас мало кто понимает
но понимают лишь те
кто тоже живет в шкафах
ведь внутри шкафов
особое пространство
ты слышишь гул слов
ты слышишь мысли тех
кто живет в шкафах



ЗАПАХ ТЕПЛА

глаголы затеяли войну
а город-шизофреник
расстреливал поцелуями
наугад лотерейные лбы
улыбающиеся обещания
вращают...

Полем слышен стук весомый,
Доколи, шествует, при том,
Излучает тембр высокий,
Для чего ж стучит так он?!

На пригорок столь подскочит,
Аль вновь низиной шелестит,
Радости кому-то прочит,
Кому же нервы теребит?!

Вы – ответов не жалейте,
Кто без понятья – отдохни:
То – «Виртуалы» вьют куплеты,
А «Гениалы» – пишут стихи-и-и…

24.07.08

Я люблю этот город за распутье дорог,
За неверных мужчин и преданных женщин,
За негромкий, чуть слышный ночной монолог,
Доносящийся с уличных трещин.

Я люблю эту осень за чудные дни,
За дождливый октябрь, за ненастье,
Желто-красные листья – кружáтся они,
И, наверное, в этом есть счастье.

Я люблю всех врагов, тех, что есть у меня,
Я желаю быть им добрее,
Осуждать и ругать – это цель не моя,
Пусть становится недруг мудрее.

Я люблю свою мать за родство наших душ,
И другой никакой...

Серьёзен врач и непреклонен Молох!..

В чем я виновен?!
Объясните мне!
Я - боль, я - тень,
я – еле слышный шорох,
я - свет звезды,
растаявшей во мгле.

Я не рождён! Я извлечен из чрева
той, что не стала
всех людей родней!
Прозрачное истерзанное тело
пусть будет сниться матери моей!

За ней он будет следовать повсюду –
печальный взгляд
моих незрячих глаз.
Я - Иисус, взглянувший на Иуду,
в последний раз,
в последний раз,
в последний раз.

Интернета нет - мой провайдер глючит.
Небогатый свет - небо в темных тучах.
Ветряной гобой.. По морошке, клюквам,
Ты идешь тропою к нам в промокших брюквах.
Ветер парусит плащ из крепдешина,
Бузина бузит и крушит крушина...
Ветер гонит прочь, и срывает маски,
Скоро будет ночь... Где вы, платья-сказки?...

Старый сильный кедр все скрипит под ветром,
С лысою башкой, в полинялых гетрах.
Рыжий Дуб сердит, головой качает,
В сторону глядит, он не замечает,
То, что в лес внесла нам лиса...

Есть камень над рекой,
Чьи волны – чистый свет,
Неведомой рукой
Там высечен Завет,
Там знаки древних рун –
Года, года, года…
Чуть слышный шепот струн –
Вода…



Я вышел, где рассвет,
Гонимый суетой,
Назад дороги нет,
Есть камень над рекой!
Струится тишина
Под вечности валун,
Слагаются века
В язык вселенских рун.



И чудится душой
Потерянный исток,
Над вечностью-рекой
Горят рассветы строк,
Седая тишина
Она весь мир, смотри –
Венчает красотой
Зари!

Теперь - то ты вспомнила ночь,
Равнодушную в черном окне,
Шелестящие юркие тени -
На соседнего дома стене

Растворившийся в сумраке шепот,
Суетящийся звон легких ног,
Позабытую быстро тревогу -
И покрытый листвою порог

Видно все же тогда подменили,
Незаметно младенца сопящего,
Его сонного в лес унесли,
В темноту, тишиною летящую

Он похож поразительно точно,
Но упрямо спокоен и тих,
Он серьезно, внимательным взглядом -
Что - то ищет в морщинках твоих

Он несет аромат еле...

Куда ведешь ты, новой строчки пандус?
Вдруг острое сомненья острие!..
Я Ctrl-C, заглядываю в Яндекс.
А если это - чье-то, не мое?...

А Яндекс мне: вот этой строчки нету.
Но успокоен этим не вполне,
Хожу по улицам, ищу ответа,
Не нахожу ни в книгах, ни в вине.

Бывает так: когда писать охота,
Ужалит жарко, остро как оса,
такое чувство, будто рядом кто-то,
как будто рядом чьи-то голоса.

Они кричат, пытаясь докричаться,
Взволнованный чуть слышный разговор.
Осмысленный. И если...

Ночь, африка, верблюд двугорбый,
Пахан, насильник и урод.
А снизу страус, птиц не гордый,
Се - африканский бутерброд.

Тоска в глазах на шее длинной,
И еле слышный голосок.
Привстал, добавил вазелина,
И снова голову в песок.

Россия, ночь, орел двуглавый,
Народ, по слухам, исполин.
Страна великой древней славы,
А снова в моде вазелин.

В прорехах тумана
Качается месяц разбитый.
Как старая рана
Наш город, давно позабытый.
Остались сказанья,
А жизни и не было вроде.
Осталось названье,
Да звон колокольных мелодий.

Тот звон еле слышный
В тумане плывёт над водою.
Прости нас, Всевышний,
Укрылись лебяжьей волною.
Враги подступили,
А мы всё мечтали о чуде.
Ушли мы в печали,
Не боги, всего только люди.

2009 г.