Сладостные речи

На закате ли, на рассвете,
Танцу лучей вослед,
Притащит бродяга Ветер
Дивных звуков букет.

Песню услышат трое –
Тело, Разум, Душа.
Душе тело второе
Обрящется не спеша.

С голосом чистым лиры
Станет Душа нова.
И воспарят над миром
Сладостные слова:

Душе тело второе,
Тело второе Я.
Буду тебе сестрою,
Имя мое Мелодия!

Содержание
1. Змей Горыныч и баба Яга замышляют украсть царевну
2. В поисках Елены Елисей отправляется к Шамагану
3. Елисей с Ринатом у Шамагана и бабы Яги
4. Бой со змеем Горынычем и возвращение

Часть 1
« Змей Горыныч и баба Яга замышляют украсть царевну »

Много былей - небылиц
Собрано со всех страниц.
Так позвольте самому
Рассказать и мне одну.

Маятник часов качнулся,
Циферблат уж встрепенулся.
Время сказки началось.
Будь внимателен мой гость.

Завертелось всё от змея...

Твой ГОЛОС чувственный звучит... Лаская проникает до глубин...

То сладостной волной накроет, то дрожь касается вершин...

Все кружится вокруг, весь мир расстаял... есть только ТЫ и Я!..
.
МЫ делим НЕБО на двоих, летаем...уходит из под ног Земля...

ТВОЙ ГОЛОС ЧУВСТВЕННЫЙ ЗВУЧИТ... ЛАСКАЯ ДУШУ ДО ГЛУБИН...

В постели ночью встретились два тела,
Не знавшие друг друга никогда.
Одно из них безумно захотело
Услышать, как другое шепчет :«ДА»…
Как набухают огненные губки
У одного из двух роскошных тел,
Как сладостно покусывают зубки
Набухший обнаженный беспредел…
В постели ночью встретились два дива,
Две чувственные, нежные души ;
Одно из них накинулось строптиво,
Второе умоляло: « Не спеши».
Пей сладкий сок, бери мои услады,
Не торопи нам отведенный час…
А Вас прошу...

В стране подсолнуха и рапса,
Чертополохом я по жребию рожден,
Законов избегал я рабских,
И жизнь по лезвию ножа прошел.
Лугов вдыхая ароматы,
И воли сладостный дурман,
Я не копил тщеславного богатства,
Мечтою жил, похожею на сон.
Но…
Десятилетия мгновением пролетели,
И сердце начало обратный счет,
Уж мне за сорок –
Незаметно повзрослели дети,
А мать с отцом,
Ждут приговора лет тайком…
Уйдут, тепло свое навеки забирая,
И слезы горечи застынут
Острым льдом…
Увы, но жизнь не...

Ты тоскуешь северянин

В кущах сладостных широт.

Тут не гость, там не хозяин

Кем-то сломанных ворот.



Что-то душу твою гложит,

Древо жизни — подскажи.

Вдруг томимому поможет

Разобраться в чаще лжи.



Сердца тяжесть не пойму я,

Боль пургой во мне кружит.

Вроде терем полон счастья:

«Наслаждайся…, но тужи.»



Всё же, грусть — зачем печалью

Сны тревожишь по ночам?

Душу бьёшь шугой* в причалы,

Солью брызжа по глазам.



Зацепило сердце стужей...

Я протяну свою ладонь.
На ней - моря, дороги, долы,
Рассвет признаньем голубой,
И пустобрехи-разговоры.

На ней ажурная пастель,
Палитра красками на долю,
С какой душа пустила в хмель-
Испить свободой духа волю.

Испить ту прелесть красоты,
В которой я, не зная шага,
Ступила папертью мечты
В Пусто-Рождённое начало.

И вот стою, и вот смотрю,
Ландшафтом времени в наитье--
Что сердцу зримо моему,
Что хочется в кровополитре?

Какую сладостную хмель
Моя душа не испытала...
Я...

И - снова весна! Все вокруг оживает,
И чувства мои - распускаются вновь!
Они - полыхают, они - зажигают
То пламя, что все именуют Любовь.
И - хочется - нежности, радости, счастья,
Парить в облаках в голубой вышине...
Куда-то исчезли беда и ненастье :
Лишь теплое, светлое видится мне!
Мечтаю и грежу о сладостном миге,
Истомою я исхожу по ночам...
Я - женщина - в каждом безумном изгибе
Своем! Страсть течет по плечам...
И - снова искрятся и взгляд, и улыбка!
Мужчины...О!..мимо они не...

Для редактора,
озабоченного передовицей,
он никто, какой-то Джон Мильтон,
затерявшийся на литературной обочине.

Актриса глицериновую слезу
из-за него не проливала ни разу.

О нем хранит молчание
радио и телевещание.

Нет ни досье, ни файлов секретных.
Нет псевдонимов народу известных.

Никому не интересно
узнать его настоящее имя.

Жив ли он, мертв ли он,
не проверяет никто.

Возможно в чулане
детективы найдут его труп
с разбитым лицом,
с открытыми глазами...

В напрасных поисках за ней
Я исследил земные тропы
От Гималайских ступеней
До древних пристаней Европы.
Она забытый сон веков,
В ней несвершенные надежды.
Я шорох знал ее шагов
И шелест чувствовал одежды.

Тревожа древний сон могил,
Я поднимал киркою плиты...
Ее искал, ее любил В чертах
Микенской Афродиты.
Пред нею падал я во прах,
Целуя пламенные ризы
Царевны Солнца — Таиах
И покрывало Монны Лизы.
Под шум молитв и дальний звон
Склонялся в сладостном бессилье...