Скоты

Никита был распят не'людью фашиствующей националистической.

Был бой, в котором был пленён Никита,
Наш русский Воин, из простых парней.
Ему дорога в мир была открыта,
Вот только встали изверги на ней.

Он принял бой, хоть бой был не на равных,
Друзья погибли, ну, а он пленён.
От изуверов принял смерть в страданьях,
И отдал тело, только дух спасён.

Они сочли, что вот, поиздевались.
А вышло – пали ниже ног его.
Он в Свет ушёл несломленный, великий,
А им дорога в мытари всего.

По...

Эти красноармейцы не виноваты!
Они шли защищать Родину! Свои
семьи и хаты,
А бездарные генералы их сдали в
плен…
Изменив подло… своей Родине.

Как можно на территории своей,
На протяжении коротких дней…
Позволять свою армию окружать,
Да сотнями тысяч в плен сдавать?

Знать Сталин не выявил врагов всех
И такой в 1941-м году был «успех»…
Целые дивизии, корпуса, попадали в
плен!
Чтоб их расстреливали в концлагерях
у стен.

Сколь продовольствия оставили врагу…
На голодную смерть...

Так в семидесятые года…
Косили кукурузу на силос
всегда!
Поголовье было большое…
Скота было тогда море.

В каждом районе не менее,
пятидесяти тысяч голов…
Кормов заготавливалось,
будь здоров!
В силосные ямы трамбовали,
А зимой коровам давали.

Кукурузу косили, - когда…
Детвора играла там всегда!
Кто катался на тракторах,
А кто катался на машинах.

Запах ароматный там стоял!
Каждый пацан в хуторе знал,
Что уборка кукурузы на силос
началась…
Знать пора трудная зачалась...

Как мало дано знать сейчас о многом,
Как тошно, что людской род - это скот.
Покинутые властью, своим богом...
Друг другу отвратительный народ!

Так в 70-е кукурузу косили на корм…
Заготовка корма была на весь район!
Чтоб корма скату хватало до весны,
А молока и мяса хватало для страны.

В Союзе поголовья скота было о-го-го!
Молоко и мясо, было тогда только своё…
Поголовья было , - кормов не хватало!
Страна из-за границы зерно закупало.

Чтоб всё поголовье накормить в стране!
Правительство не было тогда в стороне…
Мясо и молочные продукты были свои,
Свои натуральные были , а не из химии.

Где-то сводят концы с концами,
Те, кто должен у дна жить мира.
Где-то в нём, их живут трудами,
Те кто бесится, жизнь всю с жира.

И всегда было так и будет,
Жизнь игра, мы лишь пешки в ней.
Не уйти нам из наших судеб,
От предписанных в них ролей.

Мир нас в рамки пути поставил,
Право выбора нет, он ложь.
Из игры жизни сводов правил,
Никуда в теле не уйдёшь.

Кто сподобился — мыслить может,
А кто нет — говорящий скот.
При деньгах будет тот, кто должен,
А кто нет — в нищете живёт...

Наколками истыканное тело,
Убогое пристанище души.
Которая, как видно, не сумела,
К свободе это тело дотащить.

И вот, городит изгородь рисунков,
Возвысится желая над толпой.
В итоге превращает свою шкурку
В холст расписной, а к старости кривой.

Себя желая выказать дороже,
Он алчностью на этом очумлён.
Не благо тем неся, а горе коже,
Тавром, как скот, теперь вот, заклеймён.

Так в шестидесятых годах…
Трудилась детвора в лугах!
Помогая семье на сенокосе,
В июльском нелёгком покосе.

Чтоб заготовить сено на зиму
И от голода скот, не смог
сгинуть!
Вот и трудились и стар и мал…
Чтоб приумножить семейный
капитал.

Сидит вальяжно, бросив взгляд небрежно,
Попыхивая трубкой не спеша…
Союз он холит бережно и нежно –
В нём жизнь сыт'а и этим хороша.

С трудом и долго в члены пробивался,
Велик и тяжек груз его "плодов".
А чтоб пробиться, было, выстилался,
Кто продвигал, того лизать готов.

Теперь он сам вершит и продвигает…
Кого в известность, а кого и в тлен.
На том его гордыня процветает,
Снобизмом веет – он солидный "член".

Сидит он на ключе книгоизданья,
И ревностно за прибылью следит...

У земледельца дел хватает на Дону!
Их немало было, у предков в старину…
Уклад казачий, по жизни казака в труде!
В подворье у скота, или в поле в борозде.

Зерновые убрали в полях без потерь!
Подсолнух поспевает с кукурузой
теперь,
А надо зябь с пахать успеть в полях…
В обширных наших донских степях.

Засеять озимые на отдохнувших порах!
Земледелец сутками сейчас в делах…
Отдыхать он будет только зимой!
Расслабится он, с красоткой родной…