Сколь

Самый первый шаг в далёком прошлом,
Шаг последний, в будующем ждёт.
Сколь шагов меж них, знать невозможно,
Всем в свой час, судьба закончит счёт.

Первым шагом, жизни направление,
Взяв, идём куда-то всё спеша.
Позабыв о жизни до рождения,
В теле Личность, нам даёт душа.

В ней наш Рай и Ад наш персональный,
Наше всё, всегда при нас и в нас везде.
Дома ль мы, иль в путь пустились дальний,
В счастье ль мы, иль в злой тоске-беде.

Даже если телом мы безноги,
Первый шаг во времени...

Безумный мир! Сколь многие года
Ты оскорблял Россию поруганьем,
Вооружась заокеанским «знаньем»
Про «русского медведя»! Господа

Дегенератской дохнущей Европы!
А ныне КЕМ вы видите себя?
Вы холуи американской… злобы,
И нигер вас имеет! Оскопя

Патриотизм тщедушных европейцев
И их в кастратов духа превратив,
Америка, убившая индейцев,
Поёт Европе гробовой мотив.

Да что Европе! И земному шару
Пора послушно english изучать!
Вослед американскому пожару
Вам, «дикарям», прикажут...

Сколько б ты не кричал на меня,
Сколько б ты не жалел меня,
Сколько б..нет..не могу я больше!
Ты..Ты...так дорог.
ты не представляешь
Каждый день без кислорода,
Каждый день без твоих глаз.
Мне тяжело,очень.
Но если ты не моё,зачем тебя держать?
Сколь б раз я не хотела бы быть с тобой...
Ты все равно не мой.
И что ж мне делать?
Позабыть?Да не спроста!
Ты,прошу тебя,будь счастлив и любим.
Люби так,как я люблю тебя.
Прошу тебя,не болей,живи богато!
А,я буду любить тебя...и телом...

О если б мог, подобно матерьялу
Тебя, подобно гипсу приручить,
Чтобы навек устала плоть любить
И жизнь не мчалась к мертвому началу,
Но ты живешь и не устанешь жить.

И мириады глаз глядят в тебя
Из тех пространств, что и для них кишели
Небесными телами, и ужели
Я сам живу, все мертвое любя,
И ты живешь, и нас дробят недели,

Ответь, к чему безмолвствия печать
Устам, еще не знавшим кармной глины,
Возбранно меж успенных и молчать,
И ложию скверниться, цеппелины

Я с ангелами звал...

Ничто не сломит Русь. И не надейтесь!
Она стоит одиннадцать веков.
И только средь нерусских дураков
Возможна вера в то, что русаков
Поработить возможно. Нате, смейтесь

Над нашим отставанием от вас
По технологиям и по комфорту!
А мы припомним искажённу морду
К нам из Европ приплевшегося гордо
Фашиста, что узрел здесь смертный час!

И Ницше не помог сему бедняге
Осилить русских варваров. Увы!
Сколь были вы в очах своих правы!
Но тонны зеленеющей травы
Сокрыли кости во глухом...

Планета наша ты родная!
Во вселенной одна токая,
Где всё живое здесь рождается
И жизнь веками продолжается.
Такой планеты больше нет…
Об этом знает человек.
Жаль, что он не понимает,
Что планета сейчас страдает…
Пора человечеству осознать,
Родной землице надо помогать!
Она нас кормит и растит…
От человеческих распрей голосит.
Пора давно всем осознать…
Сколь можно на планете воевать.
Землицу кровью поливать…
На земле своих собратьев убивать.
Пора… на труд мирный навалиться,
А не...

Однажды к мудрому Ходже
Погонщик обратился.
«Готов с ума сойти уже!
Считать я утомился.

Велел одиннадцать ослов
Мне перегнать хозяин.
А как считать до ста голов,
Пожалуй, с детства знаю.

Я сел на одного осла.
В пути их стало десять.
А на привале, вот дела,
Одиннадцать -- на месте.

Был счёт в пути всегда таков,
Другой же, на привале.
Пересчитай, Ходжа, ослов,
Сколь видишь сам глазами?»

Хоть бедолагу было жаль,
(Поди, с досады мрачен),
С улыбкою Ходжа...

Гостем не званным, не нужным и лишним,
Станет живущий, в краю не родном.
И на чужбине, живя сытой жизнью,
Он вспоминает с тоской отчий дом..

Сколь не корми волка, в лес смотрит всё же,
Дик он — и сытый, ручным он не стал.
И никогда, мир заставить не сможет,
Чтобы хвостом, он пред кем-то вилял.

Люди по миру идут и их тени,
Следом за ними, по жизни бегут.
Свет мы закрыв, теням дарим рождение,
Коль свет исчезнет — они пропадут.

Есть в людей мире и тени, и звери,
Есть в людях что...

С хитринкою произведенье,
(Чего в его твореньях нет)
Решил художник, от безделья,
Изобразить на полотне.

Творением своим довольный,
Ему название даёт --
«А сколько зерён на ладони?»
Название, ведь, всяк поймёт.

Вокруг картины глаз немало.
Доволен каждый был и рад,
Переходя в другое зало,
Что насчитал он — пятьдесят!

Творец в сторонке улыбался.
Сколь было зрителей – не счесть!
Никто взглянуть не догадался
На пальцы, коих было... шесть!

За ересь рифм взошедшим на костры,
Узревшим в зеркалах судьбы поминки,
Вотще постигшим правила игры,
Великодушно возлюбившим цинки;

Пытавшимся в пустой размер облечь
Веселье черни и пророков мрачность,
Пусть будет эпитафией вам речь
Поклонных дней, их темная прозрачность.

Ан солнце закатилось на века
В очах богоподобного Гомера,
Хромает всяка новая строка
И зрящих расхолаживает сера.

Но пройден до тройной развязки путь,
Повержены тираны поколений,
Нельзя теперь и в сторону...