Сколь

Ценю мечту свою, итоги подбивая,
Найду дорожку, там, на входе Рая,
Что ведёт влюблённых в небеса,
Где чудесная игра и к ней награда…

Цыганка – ты мой любимый сериал,
Смуглянка – неповторимый идеал,
Тальянка – ты однорядная гармонь,
Развей мою печаль, давай – сыграй!!!

Знаю, сколь, зреют оные желания,
Промеж душами меря расстояния.
Ценю страсти состоянье и времена,
Где есть награда и настоящая игра…

Цыганка – ты мой любимый сериал,
Смуглянка – неповторимый идеал,
Тальянка...

Всё обычно, до боли знакомо,
Тот же утренний, солнечный свет
И в траве, вдоль кирпичного дома
Повилики белеющий цвет.

Мне не жаль уходящее время,
Мне не жаль пережитых невзгод,
Потому что чудесного семя
Постепенно, сквозь годы взрастёт.

Те же поиски новых созвучий,
Та же чувств утончённых игра,
Только город мой стал невезучий,
Безуспешны любые дела.

Призрак прошлого чем-то обижен,
Под вуалью пронзительный взгляд –
Ты потомок вновь будешь унижен
И сполна выпьешь горечи яд...

Скромны на столько – на сколь учтивы,
Все, почитающие Вас – с ума сошли,
Не просто так – Вы сказочно красивы,
Всех очаровательностью превзошли…

Довлеют светского приличия мотивы,
Куб цветов благоуханных уже в пути,
Мы – красноречивы, а Вы весьма умны,
Снимите ж тяжесть с тающей груди…

Трепещут в теле сердечные надрывы,
Рваные стократ внутри раненой души,
Скажите честно, иль Вами мы любимы
И ставить многоточие в конце строки?!

14.02.08

Все меньше мест где до чудес рехнуться можно
В шифраций двери ускользают колобки
Торпеду невозможно понять ложно
Когда проснулась речь на дне руки

Прошьет игла затраты сочетая
Двуликий ствол в волне купал язык
И вогнутостью электричества мерцая
В станке токарном вертится шашлык

Не расскажу в полете колокольном
Как был запаян нулевой меридиан
Снаряд задул все свечи в богомольне
И вывалился из страниц наган

При жизни нерв был Чебурашкой
Пока не укатился в полночь мандарин...

Человек умирает
Оттого, что нечто его убивает.
Но что его убивает –
Он и сам лишь подозревает.



УРБО-НИРВАНА

в большом городе
легко так затеряться
в целующих улицах
и я опять окунусь
в прогулки весенним вечером
чтобы исчезнуть
в шуме и огнях



ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ И БЕЛЫЕ КАРЛИКИ

никогда не встречаются вместе
полные идентичности или совершенные противоположности
хотя все мы в чем-то двойники (взаимозаменяемы?)
я превращусь в тебя, ты – в него, он – еще в кого-то
ввиду...

ПРОЛОГ

Сын-подросток серьёзно, по-взрослому
пожилого отца попросил:
«Расскажи мне про первоапостолов».
А отец – как язык проглотил.

С полминуты он думал мучительно,
свою память, как мог, напрягал,
а потом вдруг ответил решительно:
«Это те, кому Бог помогал
делать всю мировую историю,
становиться её костяком.
Не силен я в библейской теории
и с религией мало знаком,
но четыре апостольских имени
я могу тебе всё же назвать.
Если спутаю что, извини меня.
Но на мелочи, в общем...

Мышка-кышка как могла,
Очень осторожно,
Мышка-кышка напекла
Пышек и пирожных.

Скоро, скоро Новый год,
Запах ёлки дразнит.
Но никто к ней не идёт
На весёлый праздник.

Не попробовать дары
Ни родным, ни близким,
Потому что у норы
Дремлет кыска-брыска.

Сколь её ни угощай
Плюшками и пышкой,
Выпьет кыска сладкий чай
И закусит мышкой.
22.11.07

Не оспорят его величие
Острозубые скалы тёмные:
Среди прочих вершин в отличие –
Силы кроются в нём огромные.

Дышит так, что земля колеблется;
Чёрный дым до небес вздымается.
Он пока ещё мирно теплится,
Он пока ещё просыпается.

Но однажды взорвётся с силою
Бомбы атомной наподобие:
Глыбы в небо рукой игривою
Как ненужное бросит пособие.

И потоками лавы огненной
Истребит всё вокруг живущее,
Чтоб потом на земле удобренной
Возродились сады цветущие…

Только вдумайтесь на...

Безумств моих стихи,
Скорей всего, плохи.
И я не отрицаю,
Что зря листы мараю.
Но ты как оплошал?:
Шесть строчек прочитал!


Холод, сырость, грязь, туман.
В это утро всё - обман.
Звуки тают, нарастая,
И рождаются, смолкая.
Сон ли в утро? Утро ль в сон?
Яви крик? Иль бреда стон?
Стон побуднего распятья,
Стон полночного проклятья.
Нынче всё не то, не так,
Не с чем сердцу биться в такт.
Не с чем биться, не с чем слиться,
Некому во мгле молиться.
Нечем стало дорожить,
Нечем...

Из неведомой страны одуванчиков
Вышли все, хотя того и не ведаем
Но внутри что-то вдруг просыпается
Когда ревеня и браги отведаем

Мы чертей подковали подковами
Гнутыми да серебряными
И хлестали их лапами еловыми
Подгоняли их, не жалели их

Над бревенчатыми темными баньками
Дым стоит коромыслами
Мы туда идем очень грязными
Возвращаемся с душою умытою

Возьмем с полки медовые прянички
И усевшись на скоблёные лавочки
Будем под самовара-затейника
Слушать старые русские сказочки...