Сказала вздыхая

Ох она ненужная, на дороге яма,
Ох она высокая, на пути гора.
Ох не зря ругала, в юнности ты мама,
Когда колобродил я, ночь всю до утра.

Ох теперь вздыхается, и берёт печаль,
Когда вспоминаю юнности проказы.
Ох зачем стремился я уехать вдаль,
Я за то стремление, грустью был наказан.

И в груди рождается этот тихий вздох,
Ностальгия дарит снова мне печаль.
И пою печально, грустно слово ,,ОХ!»
И мне мир вокруг, отчего-то жаль.

Ох ты жизнь-копеечка, стала б ты рублём,
Золотым и...

То вспышки, то рябь – в объективе все ложно.
Вздыхают ученые: «Снова помехи»! –
А это гуляет небесная Кошка
И трется о звезды искрящимся мехом.
Касается лапкой безвестного Завтра,
Играет с волнами летящего света,
Чтоб не было скучно, поет космонавтам,
Катает клубочками экзопланеты.
Путь Млечный ей в блюдечке сливки приносит
С подсказкой, где водятся славные мышки.
Из черной дыры кто-то высунул носик:
Ты кто? Хейла-Боппа иль Джерри-плутишка?
Не верьте, что дальше – лишь холод и тени...

31-ое августа. А у нас уже осень
Поселилась давно, и дожди правят бал.
Ветер листья сорвал, по дворам их разносит,
Не вздыхая в ночи, как от них он устал…

Тучи над головой по-хозяйски расселись,
Правда, век их недолог, переменчив и сер.
Ветер снова открыл наверху карусели,
Он всегда на ура, за решительность мер.

31-ое августа. Пожелтевшие листья
Отгулявшего лета платят вечности дань.
Ветер мне подарил ворох маленьких истин,
И слегка пожурив, прошептал – не устань…

В долинах широких, где смерть прошла,
Где пахли пожаром стволы,
В овраге глубоком пичуга жила
За кучей лежалой золы.

Клевала она седой бурьян,
Оставленное жнивьё,
Родник, где когда-то упал капитан,
Давал ей всегда питьё.

Порхала она по костям, прыг, да скок,
Откапывала червячка,
Легко щебетала и, видит бог,
Считала легко века.

Рождались птенцы, потом – ещё.
Родник не пересыхал.
А в дырке у черепа, как свищём,
Лишь ветер гулял, вздыхал.

В овраге сыром, что ни тень, то...

Глаза от тебя прятала, чтоб ты не пропал в омуте,
А ты мне шептал нежности в июньских лучей золоте.
Играла тобой искренне, но чувства – они явные,
А ты принимал истиной изгибы мои плавные.

Шутя над твоей правдою, твой мир приняла полностью,
А ты всё в глаза взглядывал, вздыхал и твердил: «Полноте!»
С тобою была страстью я, пылающей, необузданной,
А ты покорял властью мой характер души разнузданной.

Рассвет подарив ласковый, стекала слезой в прощании,
А ты назвал сказкою, вернуться...

С души содрали кожу,
Она болит зараза!
Но отложу смерть всё же,
Я до другого раза.

Но и в другой раз снова,
Скажу костлявой: - ,,Брысь!»
Пока живой-здоровый,
Ты в гости не просись.

Короток день осенний,
Уж ночь звезду зажгла.
Накрыла мир весь тенью,
И правит теперь мгла.

Душа саднит — вздыхаю,
Уснуть я не могу.
Такого не желаю,
Я злейшему врагу!

С души содрали кожу,
Она вся как в огне.
Мой гордый нрав поможет:
Не даст он сдастся мне!
Марковцев Ю.

…В саду украсились глицинии
росой брильянтовых дождей.
Больница пахнет медициной,
тяжёлым запахом людей.

На задний двор подвозят мёртвых.
Вздыхает лошадь тяжело.
А близ ворот, крюком подпёртых,
брусчаткой - пусто и светло.

В глубоком потемневшем небе –
- густые снежные струи.
Безвольный шепоток о хлебе
коснулся лошади сбруи.

Лиловым покосилась оком,
ушами, прядью повела.
В часовенке, в углу глубоком
икона в тёмной расцвела.

Вся в чёрном женщина, старушка,
ступила к храму...

Затянуто небо сплошной пеленой.
Я снова вздыхаю о жизни иной.
Но знаю, что с неба сойдёт пелена.
И жизнь мне иная не будет нужна!

В кухне у порожка
Окатилась кошка,
Принесла хозяйке
Пятерых в лукошко.
Лижет всех мурлычет,
Вновь и вновь считает,
Только, вот, хозяйка
Тягостно вздыхает…
Чтоб чего не вышло,
Всех перетаскала,
И куда уж дальше, -
К ней, под одеяло…

Сырая мгла тепло и грустно
Глядит на землю свысока,
Надрывно, жалобно и гнусно
Поёт под ветром осока.

Вздыхают в сумерках равнины
Пожухлой, чахлою травой,
Мерцают гроздьями рябины
В тончайшей дымке дождевой.

Порывы буйные волною
Вздымают брызги на пруду,
Трясут багровой пеленою
Деревья чёрные в саду.

Октябрь понурый батогами
Сбивает листья на порог,
И месит глину сапогами
Седая осень вдоль дорог…

Поэту время – не порука,
Но вдохновенье – на весах:
И на земле сплошная...