Сирень

Заосенилась слезами,
Закручинилась ненастьем,
А потом, укрывшись льдами,
В снах листала лета счастье.

Там в приветливых картинах
Разноцветные палитры.
Здесь же белый мир в гардинах,
Что из снежной ткани сшиты.

Припев:
Эта белая зима!
Снежно-белая затея!
Снегопадов кутерьма,
Горесть песенно-метелья!

Стужей белый свет прошит!
Только белое повсюду!
Одинокий мир души
Очень хочет верить чуду!

2
Засияла куполами,
Лишь проснулось в небе солнце.
Как тебя не обрекали,
Прячешь...

(или зимняя ложь?)

Решения нет? как и правда проста, ты
ждёшь или нет? не появиться чудо,
обещано всем, а нам взяться откуда,
лишь лето правдиво оно иногда, как
впрочем и осень, зима и весна, манёвра
расклад и люпинов, сирени, золы от листвы
преисподней, осенней, и свежесть зимы и
морозная ясность, весенняя мгла и весенняя
частность, а? что? о чём и зачем
пустословье? сознанье намажь, мы теряем?
злословье, навскидку, немного чуть-чуть или аж?
а сколько не важно, ………………….
где гак...

Здесь паслись кентавры
сто веков подряд;
горы – как литавры:
тронешь – зазвенят.

И, сирен напевней,
запоёт Харон
о героях древних,
золотых времён –

как они стояли
насмерть, сжав уста,
бронзой против стали,
двое – против ста.

Меркнет поле брани,
звуки песни для…
- Что за край, славяне?
- Малая земля.

Здесь все камни святы
и обожжены,
здесь лежат солдаты
Мировой войны.

Пусть они не с нами –
спят последним сном, –
но над их костями
смертный бой со злом

вечен...

Моя жизнь — была до войны.
Выпивал бокал тишины.
Видел светлые чистые сны.
Моя жизнь была. До войны.

А сейчас лишь приклад со мной.
Пять зарубок… кровью… слюной…
И под выщербленной луной
уплывает враг
в мир иной.

Вой сирен. И вот!.. на верлибр...
переходит крупный калибр…
И в снесенных кронах ракит…
марсианская пыль хрустит…

И в воронках весь тротуар.
А в убежищах не присесть.
И в лиловый неба прогал
ствол хохочет, щупая смерть…

У войны!!.. такой грязный звук…

Я...

Деревенька моя! Домик с садом,
на зелёной лужайке лесной.
Частокол, перед синим фасадом,
с придворовой калиткой резной.

Из сосны,двухметровая вышка,
где в вязанках висит зверобой.
А над ней - черепичная крыша,
с квадратной,кирпичной трубой.

Белоснежной сирени,макушки,
в распустившихся,нежных садах.
На завалинках,бабки-старушки,
в задрипенных,цветастых платках.

Деревенька моя! Запах печки,
с деревенским,древесным дымком.
Чуть поодаль,журчащая речка,
с деревянным, висячим...

В смятеньи души, в объятьях надежды
Мы верим в любовь, которая небыль,
В цветении сирени и запахе травы,
Мы видим за далью седой атмосферы,
И, кажется, помним как в сказке, увы,
Всё в звёздах такое, высокое небо,
Туман над рекой и шёпот вербы,
И запах ржаного, насущного хлеба,
И ночи прохладу при свете луны.
В душе ощущаем мы жизни потребность,
Гадаем на гуще кофейной судьбы,
Стремимся как дети правдиво поверить
Обещанью кукушки дожить до весны.

Всюду как-то всё тополяво,
Дубоносности нет решений,
Березовость любви трухлява,
Сосноватость в годах сомнений.

Под глазами одна вишнёвость,
Грушевидность на пузе лени,
Баобабьина утомлённость
В ожиданье своей сирени.

Не избегнуть судьбы кленовой,
Ивняковости доли этой,
И рябиновой жизни, полной
Бересклетового ответа.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2017

Как апокалипсис я жду наш день разлуки,
Мне предстоит пройти сквозь ад и через муки,
И будет вечная печаль, в душе, усопшей,
А дождь заплачет, как навзрыд, над Расторопшей.
И будет пеной ядовитой цвет черёмух,
Я буду ждать удар судьбы, тяжёлый обух,
Никем не понятый, никем! Печальный гений.
И упаду на облака, в кудрях сирени...

Как росинку на тонком листке
И как родинку девичьей щёчки,
Как блаженство вдвоём на песке
И цветка появленье из почки,
Как прохладный и нежный рассвет
Я люблю мира этого след.

Словно звёздочки возле луны,
Облака при сиянии солнца,
У костра звук гитарной струны,
Льющий запах сирени в оконце,
Будто бы листопадный синдром
Я люблю этой жизни фасон.

От животных и пчёл, разных птиц,
Рыб, жуков, мотыльков и улиток
Каждый год из сезонных страниц
Отрывает у времени свиток.
Мироздания...

Мне зрелый плод и люб, и дорог:
Всегда есть надкусить искус,
А также, женщины за сорок,
Представьте, тоже на мой вкус!

Так манят взоров их глубины,
Своею рыбкой золотой,
Что пропадаю я и гибну,
Не в силах сладить сам с собой…

Манит меня изыск кокетства,
Скользящий в полутенях глаз,
И жестов бриз, знакомый с детства,
Перераставший в шторм не раз!

В них не унылые картины
Кофеен парковых аллей,
А храмы дивной Атлантиды
И ярость северных морей!

Их чувства глубоки - как море...