Сиреневый туман

Капли первые весны
О надежде говорили.
Мне кричали о любви,
В четырех стенах квартиры.

Радость первого листочка
И по лужам детвора.
Из замершей зимней почки,
Распускается - ВЕСНА!

Вышел пьяный на прогулку,
Подскользнулся и упал.
Я не в силах улыбаться,
Видно слишком долго ждал.

И лишь ворон в небе синем,
В небе синем и пустом,
Я повешусь на осине,
Под сиреневым кустом.

Эти проныры прошарят все мои углы,
Обнюхают и почитают.
А после,скажут: " Бог с тобой.",— и нашинкуют мне материи Христа.
Мне больно за несправедливость,
За каждодневный треп людей,
За то,что не способны видеть
Внутри себя сиреневых огней.
И взохи эти, воздух этот
И эта вонь,и все на этом свете
Смеется надо мной.
Забудьте же меня!Отстаньте от обязанностей похоронить...
А я в замен сожгу свое тряпье и вещи все свои.

Не царствие приидет, но юдоль,
А милости иной мы и не ждали,
Во честь любви одной точащу соль
Всю изольем, по нам уж отрыдали.

Тебя здесь примечал безбожный тать,
В меня влюблялись мертвые царевны.
Нас будут благострастно почитать,
Елику стоны смертные напевны.

Литургии святые отзвучат,
Сомкнутся озолоченные губы,
И Господе удивится: молчат
Земные и архангельские трубы.

Классический октябрь не перейти,
Сколь немы окарины и цевницы,
Пусть хмель прекрасит червные пути
Ко...

Ни орёл, ни решка — на ребре монета,
Я вничью в орлянку, вновь сыграл с судьбой.
Небо в тучах, серое — в нём ни тьмы, ни света,
И укутал землю, вновь туман густой.

Мир ни злым, ни добрым — стал он равнодушным,
Весь в тумане тусклый и нечёткий он.
Звуки воздух вязкий, все собою глушит,
И глухой — не звонкий, в нём к обедне звон.

Промелькнули фары, на дороге рядом,
Скрыл туман машины, дымкой силуэт.
Спрятал он от наших, любопытных взглядов,
Марку её с формой, сделав серым цвет...

Дождь лупит по крышам!… А классно-то как!…
Пятнадцать минут
обалденного
степа…
И молния — ж-жах!... словно запонка галстука,
к земле приторочила
узкое небо…


И шквал серебра — ни унять, ни прервать!…
А ты всё смеешься…
«Не спутал?»
«Твоя ли??»

И площадь плывет мимо… цвета перванш…
И в бледно-сиреневом
плещет краями…


А в ветках кленовых — полопалась мгла…
А в грешных артериях — за-ко-ро-ти-ло!!…

_________


Ты всё по губам моим сразу прочла.
Хотя слов...

Билет – на взлёт.
Душа – на взводе.
Шампанское…Духи…Встречать…
Но, - телеграмма на подходе
«Я запрещаю прилетать!»

Мы переписывались мило.
Заочной наша связь была.
Ты мной слегка руководила,
но удержаться не смогла,
и написала:

Что – одна,
что – нет родных,
что все – в отъезде,
и я, сорвав звезду в созвездии,
уж счастьем неземным пылал…

Я – комом в урну – все конверты,
не слышал криков и советов,
и собирался, как на бал,
но – в лоб, как штемпелем, - печать
«Я запрещаю...

Степь донская не умрёт!
Коль бессмертник здесь цветёт...
Цветком сиреневым её здесь накрывая,
Чтоб вечно цвела степь дорогая!

Яков Есепкин

Элиоту

Всерайские рулады не свернуть,
Их выточив голубками со краю,
Нам эльфы по струнам басовым путь
Укажут к отвоеванному раю.

Иллюзии утратились одне,
А рая мы еще не потеряли,
Сколь истина в худом всегда вине,
Цари свое видения сверяли.

Веди ж к вратам иль мимо, Элиот,
Не молви о надежде, речь остави,
Нам ангелы серебрили киот,
Гореть в каком лессированной яви.

Вольно от рая в сторону уйти,
Левее тлятся куполы Аида,
Направо всех к чистилищу пути
Ведут...

И медленно планетная природа
Разделась до кабального ядра,
Дубы гнетет лазурная свобода,
Так грянула осенняя пора.

Могила сокрывает лишь позора
Осповницу на выверенный срок,
Лужению холопского разора
Не властен бойной славы кровоток.

Красна еще магическая трасса,
Но зной уже взорвался на лету
И так нависла солнечная масса,
Что ангелы забыли высоту.

Уран, Нептун, Плутон горящий очи
Следят, а май сравнялся с ноябрем,
Светя дугой вальпургиевой ночи
Поклонным осыпающимся днем...

Не яркий свет осенний, нахмурилась погода,
И первый мокрый снег, и слякоть во дворе,
Клен у подъезда точно, как часовой у входа,
Подарит все мне осень в грядущем октябре...

В больших и малых скверах пустынны все аллеи,
Спят мокрые скамейки под мокрою листвой,
Рябиновые кисти сквозь сеть ветвей алеют,
И первые синицы веселою гурьбой...

Неуловимо чем-то, так на меня похожий,
По улице пустынной, с сиреневым зонтом,
Куда-то в неизвестность, торопится прохожий,
Покинув свой...