Синь-синева

Влаги у солнца просили измученно
Аборигены в краю обезвоженном.
Небо, скупой синевой обестученно,
К просьбе такой отнеслось как положено –
Без комментариев и без внимания!
Просите солнце? Нашли избавителя.
Глупость большая – искать сострадания
У пресыщенного зрелищем зрителя.

Богоискательство. Признаки вечности –
Цепью, кнутом и стигматом отмечены.
Выходы тщетные из человечности
Лёгким зевком равнодушного встречены.

Богостяжательство. Связка нетленного
Духа… и тела живущего в...

Скучаю… и внимаю звуки,
Забытой теплотой, весны,
Тону я в омуте разлуки –
Она мне подарила сны.

Ты снишься, милая, с тобою
Порвали горе на куски.
Зажгли костёр под синевою,
Взирая прелести реки.

Вночи меня поцеловала
Губами длительной мечты
И лаской плотно обвивала
В тумане пышной темноты.

Мы были счастливы… навеки
Я был любовью поражён…
Но что за свет открыл мне веки?
Не может быть! Всё это – сон!

Воды дар горел перламутром
Ладони грел, звал прикоснуться,
Легкий бриз, омывая утро,
Ласкал створок узкие блюдца.

Скользил солнца луч золотистый
Узоры линий чертил слегка,
Искал малую в море искру
Песчинку золотого песка.

В одежде белоснежной чистой,
Рожденной в пены и синеве
Жемчуга каплю, а в ней брызги
И Рыбок напевы о волне.

22/8/08

Остаток синевы в оконной тишине
Так искреннен со мною в этот час.
Твоя душа присутствует во мне
И, знаю, снова обсуждает нас.

Возможно, это - лишние слова,
Зато прозрачны, как душа младенца,
И я - поэт, а значит - я права,
От правды, милый, никуда не деться.

Камин тревожится от ветра всякий раз,
Закат исчерпан в дивной тишине,
Вновь наши души обсуждают нас,
И все это присутствует во мне.

Их первая встреча случилась весной,
Как раз посреди апреля;
Уж видело лето своей синевой
Смотрящее вдаль небо.

Он в парке гулял, размышляя о снах,
Она возвращалась с пары:
Том Блока в непомнящих ласк руках,
И розовый цвет шали...

Пол сердца любви осталось всего
У горестного поэта,
Наполнилась на половину её
Душа лишь благим светом.

Быть целым одним судилось им,
А, значит, они им стали –
Том Блока... коричневый... с золотым,
И розовый цвет шали...

Не злись на меня: я давно не жива,
И все мои речи - пустые слова.

Во мне нету гнева, и жалости нет, -
Безликая тень, я не тьма и не свет.

Смеяться ли, плакать ли - мне все равно,
И глупость моя мне подвластна давно.

Не злись на меня: я тебя не обижу;
Одну только ненависть я ненавижу.

Мне так надоело рождаться и жить!
И лопнет вот-вот серебристая нить..

Застыв, станет льдинкою глаз синева;

Не плачь обо мне: я давно не жива.

Идёт неторопливо, шагом,
Ещё по-летнему, вразвалку…
По гладкой синеве бумаги
Вдруг облако промчалось… Сталкер,
В разведку присланный ветрами
Проверить зону для осады…
А где-то Осень гладит знамя,
Отлив из золота награды
За наступление на город,
Такой расслабленный, неспешный…
И Ветер поднимает ворот,
Готов лететь герой нездешний...
Он холоден, привычен к бою,
И чёток план его сражений.
Войска лавиной серой, строем.
Они не знают поражений…

Родные просторы моей страны
В дружбе народы в ней будут сильны.
Реки и горы, моря и леса -
Как же богата моя страна!

Славься, славься Россия везде,
Птицы поют в небес синеве.
Светом окутаны земли твои
И зацветают всюду сады.

Как широки твои поля
И глубоки твои моря.
Сильные руки коснуться земли
Чтобы обнять просторы твои.

Славься, славься Россия в веках,
Люди поют в цветущих садах
Песнь о любви и о мире везде,
О красоте в могучей стране.

Люди России, взгляните вокруг...

Октябрь уж наступил.
Воды в квартире нету.
В подъезде нет и в доме нет во всём.
И водовоз гудит на всю планету,
Курлычет утром серым журавлём.
Бегут жильцы многоэтажной хаты
К источнику с бидоном и с ведром.
На КЭУ мечут молнии хвостатые,
На домоуправленье кличут гром.
А во дворе, а в городе, в России
Такая осень! – не было сто лет.
Такая, что художники бессильны
Её прекрасный написать портрет.
Громов и молний нет в её резерве.
Есть золото, и медь, и синева.
И мне почти не...

Мелодия прощальная души,
Плывет за бисером созвездий,
С многоголосым эхом вместе,
Желая чувство завершить.
Повисли струны от печали.
С них слезы капали во мглу,
Скрепив остывшую золу.
Огонь, бушующий в начале,
Любовью страстной величали,
Застыла мусором, в углу…

Отсвет замерзшей синевы,
Лучистой твердью, как река,
За продолжением главы
Восходит в даль, за облака.
За тень невидимых миров,
Откуда вьется старый миф.
Она родитель всех основ.
Любовь. Не молкнущий мотив…

Душе...