Синицу в руке

Меня родила ты под небом нерусским,
Где птицы войны еще в небе летали,
И мы из Германии в степь уезжали
К родным воробьям и проворным синицам.

Ты белым, пуховым платком оренбургским
Меня укрывала, как будто крылами,
Казалось,сейчас распахнешь полы шали
И к небу взлетишь белой, сказочной птицей.

Меня пронесешь над безбрежием русским,
Ты - белая птица над чернью проталин,
Птенцы под крылами наброшенных шалей
Домой возвращались из павшей столицы.

Я пухом от коз запаслась...

все навыданье девицы
принцев ждут вот это зря
не хотят в руках синицу
в сети ловят журавля

дамы тоже хочут принцев,
хоть на лавках по семи
ниже надо бы спуститься
не возьмет же принц с детьми,

не подаст калач несчастным,
не одарит золотым
к мужу ненависть напрасна
все мечты пусты как дым

лет мне много не девица
и амбиция моя
поскромнее жду не принца,
а всего лишь короля

Луж весенних полны дворы,
На дорогах и грязь, и слякоть,
Почернели снегов ковры,
Дом сосульками начал плакать...

Слёз апрельских бурлит поток
И ручьями бежит навстречу...
Неба синего лоскуток
В сером облаке я замечу...

Лучик солнца сквозь тот просвет
Голых веток едва коснётся,
И весёлых синиц привет
Дружным щебетом отзовётся!..

Солнцу ласково улыбнусь,
Помашу рукой, но к обеду
Ты не жди меня, не вернусь,
Мне весну бы успеть проведать!

Если Вашу заначку уже , не найти днём с огнём,
На это я Вам, только слушай, вот чего расскажу.
Не найдёте её, Вы уже никогда, если даже снесёте весь дом,
Вы к жене приглядитесь и потом, это даже понятно ежу.

Если Босс, заставляет работать по десять часов,
И зовёт Вас к себе, каждый день на ковёр.
Тут вообще всё понятно и даже не надо и слов,
Шеф Ваш, хороший начальник и очень хитёр бобёр.

Если всё это, Вы до конца прочитали,
И Вам захотелось и зрелищ , и хлеба.
Значит...

Свет чуть брезжит, сквозь твои ресницы, по
синице в каждой руке, как впечатление о вч
ерашнем дне, (задушил обе), судорожный
приступ в окне, (200кг.), съеденный наполо
вину язык,(свой собственный),(нервный тик),
а не чей-то другой, покрытый кровяной кор-
кой, поцарапанная, побитая, покусанная, д-
евочка, пьяной соседкой, увидела в ней, ко-
го-то другого, из бывших, алкогольный дели
рий, нищих, следы от сдавливания шеи, «е,
и», что и успела, она, только сказать, сразу
заснула...

Мечта прекрасна порой,
Пока остаётся мечтой.
Мы потому и мечтаем,
Грезим, блага предвкушая.
Когда достигаем её,
То за спиной только тропка.
По ней мы бежали вперёд,
Сложив преграды все стопкой...
Снова на "финише" будни,
Снова кидают в реальность
И жизнь становится скучной -
Выглядит всё так банально...
Чтоб избежать этой скуки
Приходится снова мечтать,
Вновь протянув свои руки,
В надежде синицу поймать.
И мы бежим всё быстрее
По новой тропинке вперёд:
Боимся, что не успеем...

Я буднями скользнул по краю лета.
Я журавлиным криком пролетел.

И в полном соответствии с сюжетом,
опять – совсем не то, что я хотел.

Журавлик из бумаги – оригами.
Со школы помню, как его сложить.
В нём что-то есть, хранимое веками.

И это просто надо пережить –
как вероломство северного лета;
как вежливые руки пустоты;
как поиски счастливого билета;
как проводы рождения мечты…

Всё в строгом соответствии с сюжетом –
что значит, ты не этого хотел? –
увядших...

в тебя так легко влюбиться.
ты словно синица,
как только сядешь на руку,
нежно склюёшь с ладони
тугую сентябрьскую скуку,
сумеешь ночью присниться..

дни – перелётные птицы.
ночи смурны,
днём – колесницы
визжат,
и к струне твоей
не прикоснуться.
и ты только снишься.
и только минуту
в день
улыбалось
оконцем
перелётное солнце,
и билась от ветра
страница
стены..

Антигистаминная услада, лишит и зуда и отёка
дней и сыпи откровенья жара, и нежность
нет, нам не звучала, а шок, что разовьётся вдруг,
без смысла всё и твой испуг, и слово, что на
лист ложиться,…..лишь темень тайною дивится,
и ветер не сорвёт тебя, и путь растает, не
свершился, (молчанье золото, девица, что целая
блюдёт себя для счастья, милого любя в надежде
истиной увиться, на то, она, синица, птица, порхает,
и в руке сидит, журавль лишь в небе, он летит),
пространство ограничим...

Побледнеем на темном дорожье,
И высокие белые лбы
Осенит не двуперстие Божье --
Длань калечной и низкой судьбы.

Долго Парки за нами гонялись,
Вояров собивали иных,
Но с звездами одно поравнялись
И хорунжих нашли неземных.

Гей, несите горючие вина,
Будем жалостно пить-не пьянеть,
О Господе бела сердцевина,
От какой виноградам темнеть.

Что умолкли хоромные лиры,
Что хмельные цевницы точат,
Кровью славской умыты мортиры,
К нам сарматские вершники мчат.

Сих, Электра, купали...