Шум прибоя

Я - корабль, я уплыл, когда не было сил.
Я хотел бы остаться, но никто не просил.
Вы кидали вслед камни, и клялись отомстить.
Вы всю жизнь обижались, а я давно вас простил.
Я был точно уверен, что на верном пути,
Пока случайно не начал ко дну я идти.
И казалось, что больше меня не вернуть,
Я и сам захотел побыстрей утонуть.
Вдруг заставило что-то подняться на воду.
Я почувствовал силу и море свободы.
Оказавшись среди пустоты и прибоя,
Я уплыл и оставил весь мир за собою.
Я остался...

Солнце падет в воду,
Как щедрая ложка меда,
Нежностью безграничной,
Светом меланхоличном.

В терпкий плен океана
Остывшая лава вулкана
Катится медленным вздохом
С золота литая кроха.

Ложится на веки покоем.
Томно мурлычут прибои
О снах бесконечно глубоких
На дне океана.И строки

Ложатся как пух на страницы.
И мягкой походкой лисицы
Счастье мое между строчек
Бродит средь линий и точек.

05.12.13

Вот оно застолье лета :
Охмелев от струй прибоя,
Солнце ест горячим светом
Всех, кто нежен белизною.

Друг! Везде, где ёмкость рядом,
Не достать которой донца,
Берегись хмельного взгляда
Человека или солнца.

Дождь миновал, и сохнут лужи,
А в лужах небо голубое.
Ещё штормит, и стала уже
Полоска суши вдоль прибоя.

На горизонте различаю
Константинополь и проливы,
Где кофе в турках вместо чаю,
И чайки где не так ленивы.

Где дружелюбие наружность,
Где ятаган, коварство где.
Нигде ещё Земли окружность
Так не видна, как на воде

Звенящим хороводом лиц
Порхают солнечные нити,
И невесомой трелью птиц
Дробится зеркало наитий.

Вскипает белоснежный свет
Чарующей волной прибоя
Над бездной отгремевших лет,
В объятьях счастья и покоя.

А за пределами даров,
На кратком взлёте вдохновенья
Цветную паутину снов
Пронзает ангельское пенье.

В жемчужной ракушке небес
Играют брызги акварели,
Пьянящей радугой чудес
Разносится напев свирели.

Земля в сиянье красоты
Цветёт, как в первый день Творенья...

Когда прибоя шелест я слышу в тишине,
Бегу навстречу ласковой волне.
На синем и тревожном полотне,
Твой образ вдруг явился мне.

Художник тебя так изобразил,
Что ни к чему придраться нету сил.
Он сотворил тебя без кисти и мазил,
И на любовь тебя благословил.

Твои безумные, веселые глаза,
Искрятся, блещут, будто бирюза.
Ты слышишь в поднебесье голоса,
Ты рвешься словно птица в небеса.

Я отрекусь от жизни от земной,
Я получу туда вслед за тобой.
Я буду верным...

Прогулочный ялик, а в нём я и ты, -
Воды моционное счастье!
И как же прекрасны в том плеске мечты
Твои обнажённые части!

Прогулочный ялик скользит по волнам,
Вокруг безмятежность покоя.
И так хорошо в этой нежности нам
Испытывать чувство прибоя.

От трепета заколыхался камыш,
Кувшинки в листах задрожали,
Увидев как под напряжением мышц
На вёслах мы рядом пристали.

Среди местной флоры ты как божество, -
Русалка, наяда, ундина.
Тебя я люблю за твоё естество,
Которое неповторимо...

Люблю биение сердца твоего,
И запах роз ,которых не сорвали.
Мне дотянутся до тебя, казалось бы, легко,
Но мы в реальностях разнящихся застряли.

Рисую ветром сердце на песке,
А ты прибоем вымываешь буквы.
Любовь, казалось бы, рождается нигде,
Но не всегда она жива там будет.

Как хочется биением воспарить,
Воспеть, нарисовать и отразиться,
В нигде начать любить, и говорить
О том, что будет вечно как «Жар-птица»!

Вся яркая и светится во тьме,
В нигде найти ее не так уж трудно...

Моё милое, золотое,
Незабвенное никогда,
Ледяной водой залитое -
Всё сияешь ты сквозь года.

Синеглазой весны кокетство
Где-то там, сквозь меха снегов;
Моё прошлое, моё детство -
Смотришь с нежностью васильков.

Знаешь, мне и представить трудно,
Что шагаю я по тебе,
По мгновениям, как по трупам -
По счастливой своей судьбе.

По тебе мне шагать, по мигам
До решающего в конце;
По игрушкам своим и книгам,
По сиянью в твоём лице.

Только снег - ни травы, ни рощи,
Ни цветочка...

Посвящаю г. Александровску на Сахалине


Мой край земли… Ты далеко от этих мест -
Околица российского востока.
Мне не забыть тебя, хоть детство перерос,
И хоть судьба порой была жестока…

Тех дней веселых, полных дикой красоты,
Мне не забыть, на юге жарком пребывая.
Я погружаюсь в сон, и вижу берега
Сквозь потное стекло набитого трамвая.

И грезится, что мне всего с пяток -
Немного для хорошего разгона,
Но я не унываю, знаю толк,
И словно ледокол иду, ломая...