Шрамы отвага

разодранный разум
выносит наружу ночной кошмар.
московская плазма
обжигает сквозь самовар
труб заводских.

больное, непослушное тело.

рождественский штрих,
как шрам на лице.

играю в любовь неумело,
но яростно.

в твоей жалости,
перемешанной с лаской,
последний пунктир надежды.

теперь, когда сняты маски,
ты видела мою бледную дрожь,
я стараюсь прилежно
превратиться обратно в того,
кого ты еще ждешь
движеньем огня,
под черным куполом неба
в звездной пурге.

балкон...

Спасибо Вам от всей души!
За дивный образ на бумаге,
За темы,полные отваги.
Надежды,веры и любви.

У Ваших слов-не голосок;
Непроизвольно песня льется,
Окликни,-светом отзовется,
И греет преданно у ног.

От океана ваших слов,
На серце пламенный залив.
Не рифма душу согревает,
А правды искренней мотив.

Вы дали мне души рывок.
Вы в трудный час не отказали,
Поддержкой теплой доказали,
Что в мире я не одинок.

я соткан из трупов своих поражений,
из шрамов, осколков, следов темноты,
я слеплен из глины немой пустоты,
из пепельных листьев самосожженья.

я ползал по дну, чтоб узнать, как дышать
небесным потоком синеющей лавы
(без сил и без страха, не ведая меры,
теряя себя, чтоб себя удержать,
мешая рассудок безумством)
я знал, лишь надежду и помнил о главном,
лишь смерть приемлет усталых,
лишь жизнь открывает все двери,
лишь жизнь на лезвие чувства.

Он состоял на четверть из хмеля,
На четверть из поэзии,
На четверть из любви,
На четверть из ночных скитаний.
Он любил дочерей океана,
Венеры соблазн и копья-огни
Карабкающейся ранней
Звезды
В утренних ледяных песнопеньях.
Он носил полевые цветы
В волосах шоколадных,
Вспыльчивых струн резец
Под языком,
Собирал истории вскрытыми шрамами.
Он извивался дикой рекой
И впадал наконец
В глубины святого безумства.
Его имя, нежной грусти глоток,
Незримый венец
Чувственности,
Соль...

Некогда славное имя носил венценосец фракийский,
на изобильной земле жизни колосья лелеял,
брачное ложе делила
с Терем –
Прокна, кровь с плотью румяной царя Пандиона.
Родился
в этом союзе Итис, сын дорогой.

Однажды, ластясь, просила Прокна супруга
встречи с сестрой, ненаглядной подругой
детских янтарных полей.
Пусть не домой
дать ей свободу, но хоть гостью доставить
к их берегам.
В море спускают суда,
в гавань Кекропа доносит зефир их.
Вот Филомела, сестра, что солнцем Венеры...

Феврали позабыли о сдаче своих полномочий,
И на крыше зима третий день забавляется мелом.
Я листаю себя сквозь густое дыхание ночи…
Я теряю себя на страницах отчаянно - белых…

Ветер стонет за дверью тоской заблудившейся кошки,
Ветер пишет во мне пустоту эпилогом поэмы.
Я хочу разорвать целофанность улыбок - обложек,
Навсегда ускользнув от шагов по обыгранным схемам.

Я хочу убежать от похожих на деготь привычек,
От затянутых в креп поцелуев абсурдных признаний,
От возможности...

Тоскливый взгляд,что в ожиданьи знака
Застыл как тысячи рабов
Смотреть так может лишь собака
Из редкой здесь породы-"Дураков"

Хозяйка хороша и на неё есть спрос
У молодых, приятных кавалеров
Опять по ней тоскует пёс
На радость каменным вальерам

Там танцы и рекою льются вина
Картинки как на сводах храмов
А у порога воет псина
И сердцу добaвляет шрамов...

Не вой,собачья ты душа
А то накличешь ты разлуку
С хозякой , что так хороша
Но держит кабеля за суку!

Дыханья не...

Единится от толпы,
в забавные пылающие склоки!
палящие шумящею молвой,
змеей на шее галстук из холщины,
мешок,
за волосы,
долой бесправие и ужас!
спороли пуговки,
конвой к стене руками!
лбом к небу,
тушью крестят стертые знамена.
глянь, все святые выскочили в сени.
из сопки бытия в иконах.
и заводные детства карусели,
без козней прессы из газетной желчи,
проводников навязчивых идей,
мы шли вперед,
хоть нас кидало в детство,
кривых заточек, бункеров, иголок,
и в...

Не слюбилось, не стерпелось, не сбылось,
Мне любви твоей хватило на глоток,
Все что было, как мгновенье пронеслось,
Только память болью в горле поперек.

Что на сердце шрамов больше - не беда,
Кто то скажет, что до свадьбы заживет,
Только ветер прах развеет без следа,
И слеза на стих тихонько упадет.

Я прощенья у тебя не попрошу,
Ты сама тогда решила за двоих,
В этот вечер я последний раз грущу,
Вспоминая терпкий привкус губ твоих.

Ну а завтра будет все как захочу,
Будут...

Чирикают воробышки в кустах сирени,
пророчат оттепель, февральскую метель,
ведут подсчёт отваг и горечи-потери,
где зёрна взять и крошек - розовую цель:

"Ах, скоро подобреет Матушка природа,
попьём из талых луж водицы свежей - хмель
и в щель мы перышек, для продолженья рода,
набьём, и дверь души откроется в апрель.

Апрель сулит нам рой вкуснейших, сытных мошек
и нежность шелковистой зелени везде,
услышим звонкий щебет наших милых крошек.
Так воспоём восторг любви, весне, земле!"