Шкуры в ноги не бросали

Скажи ангел-хранитель святой,
Как мне выиграть в споре с судьбой,
И пройти до конца путь Земной.
Как мне жить,
Как мне быть,
Как боль сердцу простить,
И найти мир с собой и покой.

Нет дорог, предо мной целина,
Прости Бог, не моя в том вина,
Что мой путь растворила она.
Я спешил,
Быстро жил,
Не жалел своих сил,
И в себе исчерпал их до дна.

Слепой дождь, капли света дрожжа,
Летят вниз, в каждой Неба душа,
Мир Земной солнце в ней отражал.
Это радость весны,
Её сказка и сны...

НЕ ИЗМЕНЯЯ СЕБЕ

Каких бы голубых кровей, каков бы ни был человек перед тобой:
Надменно-царственный, немыслимый богач, душой ли скудный, иль убогий, –
Самим собою неизменно будь, и пред грозящим тебе смертью стой
Во весь свой выпрямившись рост, храня бесстрашия лик мужественно-строгий.
Пусть налетевший ураганный вихрь в пути твоём иль нестерпимый зной
Тебя застиг, – в сомнении не соступай с однажды избранной дороги:
Угоден Богу может быть и господином своей собственной судьбе
Воистину...

Ярослав КАУРОВ

БЕРЕГА НИЖЕГОРОДЧИНЫ

Поэма



Легенды и сказы родной земли

I

Когда-то князь, походом утомленный,

На сих горах над Волгой пировал,

И церковью на труд благословленный

Он Нижний Новый город основал.



Живет его пророческое слово

И нам потомкам прибавляет сил.

Восславим же Георгия Святого

И Симона, что нас благословил!



II

Тысячелетья эти горы

Внимали говор городов,

Что возвышались над простором

Заволжских заливных лугов...

Белизной притягивая взгляд,
Облака по небу кучевые.
В край далёкий в вышине летят,
Тень бросая, на пути Земные.

Облаков, высоко белизна,
Не летать меж них мне, я без крыл.
По Земле, дорога мне дана,
Чтобы ею, в их тени я жил.

Всё принЯв как есть, я не в обиде,
Не ропщу и жизни не кляну.
Я и на Земле, в судьбе-планиде,
Во степи, знал снега белизну.

Твердь Земли, наградой за бескрылость,
Всех опор, надёжней под ногой.
И я знаю, чтобы не случилось,
Не желает, злого мир Земной...

БЛАЖЕНСТВО И НАГРАДА

Кто, словно волн береговых в прилива час, подъём однажды испытал
Духовных сил от вдохновляющего любящего взгляда,
Можно сказать, пружину скрытую тот бытия узнал,
А потому ему иного в жизни смысла более искать не надо! –
В любви творящей как сотрудничестве равных двух космических начал
Заключено уж будет всё его блаженство и награда…
И может статься, только тот из нас воистину на белом свете жил,
Кто беззаветно был любим до гроба и кто сам любил!


С ВЕЛИКИМ...

Как птица бьется
в клетке
грудной
сердце,
рвется наружу
из жертвенных,
несломленных смолой греха
жердей.
Извечный город пыли
и увядших листьев
пальмовых,
лампад угасших звон,
пустого неба тканый
клок
висит, как шкура
евразийское распятье
мясная лавка...
лава грязных слов
пеной муторной легкости
наружу.
Ости наизготовку-
лишь тронь...
соль праха на губах
и мед, что точит
змей
с рваздвоенного жала...

Схватив за хвост почти(!) Волчицу,
В замужестве слыла Лисицей,
Волк бросил тушку(!) на хребет
И, по тропе, как в небылице,
Не с "красной шапочкой", с амбицией,
Погнал, как помните, к норе...

Лес загудел от "хамства" Волка,
Перевоплощения Лисы.
Медведь, в "Суде", не видя толку
Побрёл к Медведице... Песцы,
Играя мехом, тихо смолкли,
Решили подождать весны,
И, поменяв(!), подобно Волку,
Свою песцовую, блин, норку
В берлогах счастье обрести.
Чтоб шкурки их, забыв иголки,
В шубах...

Я в жизни следущей хотел бы чукчей стать.
На нартах ездить, через БЕрингов пролив.
Сдружиться с эскимосом и песцов менять.
Спать на снегу, спиртным слегка глаза залив

По поводу удачно совершенной сделки.
И юколой кормить собак своей упряжки.
Охотиться на берегу с винтовкой целкой.
С женою в чуме спать, прикладываясь к фляжке.

Ручным дедОвским гарпунОм моржа свалить,
На шумном, диком лежбище близ Уэлена!
Спирт долго, за красоты океана, пить,
Зажатого в объятьях ледяного плена...

Я ухожу.
взорвет с рассветов ветер паруса.
наполнит грудь солью разлуки,
и всем назло поет Моя душа.
вам не понять, как сердце жаждет бури.
Изгнаник.
из сердца прочь любовь!
Людской молве не властная натура.
В теченье плыть не суждено и что ж?
мне волчья все же близка шкура.

В прекрасном таинстве.
Моя натура ,
Теряла разум,
И волчья шкура
Плотнее облегала стан.
Я знаю. Вечерами.
Идет охота над слезами.
Черкает грезы непогода,
И наполняет холод грудь.
Какой же смысл.
В этом беге.
На мушке время.
Стынут реки,
И Я меняю цвет.
А как хочу
Весной прекрасной.
Отбросить свои злые маски.
И быть таким, какой Я есть.
Но вновь
Затворы в спину дышат.
Тропа петляет в никуда
И чучелом зубастым буду
В избушке Я у лесника.